Под знаком кометы - стр. 1

15 сентября 1907 года, Австро-Венгерская империя, Вена, похороны императора Франца-Иосифа.

Монархи, понаехавшие в Вену с территории всей Европы, собрались под крышей старейшего дворца австрийской столицы, заложенного еще в далеком 1279 году – в те далекие времена Габсбурги только-только утвердились на этих землях. Восточная марка (старо-нем. Ostarrîchi), впоследствии герцогство Австрия, была создана германским императором Римской империи Германской нации (т. н. Первый Рейх) Оттоном II в 976 году в качестве укрепленного форпоста на пути венгерской экспансии. Менялись владыки этого места, менялись и их враги. Неизменным был только рост влияния непомерно разросшегося государства, размерами уступавшего только евразийской империи Романовых.

Но все имеет предел, в том числе и рост австрийского могущества. В ходе истории империя Габсбургов превратилась в монархическую федерацию, ибо ее владыка носил на голове целых четыре короны: Австрии, Богемии, Хорватии и Венгрии, и плюс к тому титул Апостолического величества, позволяющий его носителю вмешиваться в процесс избрания римских пап. И эта голова с множеством корон ныне оказалась единственной объединяющей идеей лоскутного государства. Раньше в арсенале австрийских Габсбургов еще был лозунг «турки даже хуже нас», но он выбыл из употребления по причине весьма своевременной кончины Османской империи.

Итак, император Франц Фердинанд, несколько дней назад взошедший на трон своих предков, оказался последним в своем роду. Его дети не могли наследовать австрийский трон из-за того, что родились в морганатическом браке, а посему монархи, собравшиеся в Вене на похороны императора Франца-Иосифа, заодно авансом хоронили всю империю Габсбургов. Однако случиться это должно было нескоро, Франц Фердинанд в настоящий момент находился в самом расцвете сил, и если его вдруг не убьют, то проживет он еще как минимум двадцать лет. Но, в отличие от демократических политиков, думающих только в пределах электоральных циклов, монархам вменяется планировать на поколения вперед.

Некоторые из гостей австро-венгерского императора уже давно присмотрели для себя отдельные «лоскутки» его кое-как сшитой державы. Италии, управляемой Савойской династией, например, очень нравится Триест с окрестностями, сербская королева Елена прямо здесь и сейчас жаждет получить исконные сербские земли: Боснию и Герцеговину, Сербскую Краину в Хорватии, Банат и Воеводину, а главным именинником на этом банкете считается кайзер Вильгельм, ведь ему (или его наследнику) достанется главный приз – Австрия. В узких монархических кругах об этом уже известно, и коллеги по цеху (за исключением британского короля и русской императрицы) исходят по этому поводу густыми волнами зависти: дескать, а за что этому нахалу такое счастье?

Правящие в Бухаресте Гогенцоллерны-Зигмаринены еще совсем недавно облизывались на Трансильванию, но теперь, в новом качестве, им больше ничего не надо. Кстати, одновременно с другими вассальными монархами (в основном германского происхождения) вместе с русской делегацией в Вену прибыла и правящая румынская королева Мария – такой вот шокирующий каприз русской императрицы, утвердившей на вакантном румынском престоле не наследника старого короля, а его супругу. Двадцатый век (по крайней мере, его первая половина) с легкой руки пришельцев из будущего становился веком правительниц, а не правителей.

Но главным сюрпризом, припасенным императрицей Ольгой для собравшихся в Вене правящих особ, являлся директор Пулковской обсерватории тайный советник Оскар Андреевич Баклунд. Доклад, который он собирался прочитать на следующий день после похорон императора Франца-Иосифа перед королями и императорами, в буквальном смысле произведет на слушателей взрывное впечатление – не меньше чем в пятьдесят миллионов тонн тротилового эквивалента. И даже принцессу Виктория Великобританская только в самый последний момент осведомили о грозящей миру опасности. Сначала императрица не сочла нужным пугать свою британскую кузину раньше, чем все окончательно прояснится, а потом ей на скорую руку пришлось объясняться с дочерью короля Эдуарда прямо в императорском поезде, мчащем из Петербурга в сторону Вены. Правда, по итогам этого разговора русская императрица несколько изменила свои намерения.