Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель - стр. 43

Когда в Ардмор-хаусе раздался телефонный звонок, Анна Стоддарт была в саду. Час между днем и наступлением темноты всегда был полон для нее особого волшебства, тем более в это время года, когда солнце садится раньше и сумерки сгущаются, вызывая ностальгию по синеве и золоту летних вечеров.

Проще всего вернуться в дом к послеобеденному чаю, задернуть шторы и сесть у огня, отключившись от внешних запахов и звуков. Но снаружи все равно доносятся шорох ветра, крики чаек и шепот волн во время прилива, и Анна, придумав какой-нибудь предлог, надевает куртку, резиновые сапоги, берет садовые ножницы, свистом подзывает собак и снова выходит в сад.

Из Ардмора открывается завораживающий вид на береговую линию и острова. Именно поэтому отец Анны, Арчи Кастерз, решил выстроить здесь каменный особняк. И действительно, это изумительное место, если не считать того, что до ближайшей деревни, где находятся магазин, почта, яхт-клуб и многое другое, целая миля, а до Тарбола – аж шесть.

Одна из причин, по которым Анна особенно любит вечера, – это огни. Они зажигаются перед самым наступлением темноты и начинают сиять: движущиеся звездочки рыболовных судов, яркие фонари вдоль прибрежной дороги и теплые желтоватые окна дальних ферм на склонах гор. Над Тарболом, где на улицах много света, ночное небо окрашено в красновато-золотистые оттенки; цепочка огоньков тянется к Фернригу, выступающему в море длинным пальцем, на конце которого, за деревьями, спрятался Фернриг-хаус.

Но в этот вечер смотреть было не на что. Сумерки потонули во влажной дымке, с моря доносился туманный горн, и Ардмор казался отрезанным от всего мира.

Анна поежилась. Вид Фернрига на том берегу узкого залива всегда успокаивал ее. Фернриг был неразрывно связан с Таппи Армстронг, а Таппи служила для Анны живым подтверждением того, что человек может жить счастливо, в согласии с собой и с пользой для других, окруженный родными и друзьями, никогда не теряя уверенности в себе. Анне всегда казалось, что жизнь Таппи – во многом трагическая – словно прямая линия и Таппи следует ей, никуда не отклоняясь, не спотыкаясь и не останавливаясь.

Анна хорошо помнила Таппи еще с тех пор, когда была застенчивой маленькой девочкой, единственным ребенком пожилого отца, который больше интересовался процветанием своего бизнеса и яхтами, чем дочерью. Мать Анны умерла вскоре после родов, и девочка с младенческих лет была предоставлена сменявшим друг друга нянькам. Она была очень застенчива, а ее отец – очень богат, и поэтому ей было трудно общаться с другими детьми ее возраста.