Под знаком Альбатроса - стр. 39
Платье для такого образа стоило несколько дешевле, всего каких-то девятьсот фунтов. В городе, где за эти деньги запросто можно купить солидный дом, пусть и не напротив императорского дворца, но все же где-то неподалеку.
Затем была долгая примерка, яростный спор трех дам о деталях, таких как цвет, длина рукавов и глубина декольте, количество кружев и многое-многое другое, в чем прекрасно разбираются дамы, но что абсолютно недоступно грубым мужчинам, оценивающим лишь конечный результат.
Вечером графиня обсудила с маркизом условия займа. Десять процентов за два месяца под залог драгоценностей казались разбоем, но, как выяснилось, в местных ломбардах условия были еще более грабительские.
Глава 7
Однако главная цель была достигнута. Мадам де Ворг графиня де Бомон вместе с маркизом и маркизой Галифакс входит во дворец императора Островной империи его величества Вильгельма II!
Большой бал дается в честь первого дня весны.
Что сказать? Народу никак не меньше, чем в парижском дворце в большие праздники. Богатство платьев и костюмов тоже на уровне, может быть, краски чуть более сдержанные, нет той пестроты и мишуры, хотя бриллиантов и изумрудов на дамах и кавалерах никак не меньше. Но вот сам дворец – это точно не Лувр: светлый, ажурный, с резными колоннами и высоким, словно парящим над головами потолком. С янтарным паркетом, на котором искусные мастера, сочетая редкие, баснословной цены породы дерева, выложили сложный завораживающий узор.
Нет, здесь царили суровая история и традиции.
Сотни, если не тысячи свечей давали света не меньше, чем в Лувре, но освещали они стены темные, отделанные простыми дубовыми панелями. (Графиня вспомнила такие же стены в кабинете Галифакса – традиция или желание подражать дворцу?) Колонны были, но высеченные из грубо обработанного темного гранита. Такой же темный потолок тонул где-то в вышине, не позволяя рассмотреть детали.
И пол, выложенный из широких массивных досок, по которому, очевидно, ходили еще древние нибелунги, когда-то захватившие остров, ставший впоследствии империей. Ясно, что это какое-то безумно дорогое дерево, но смотрится как пол в крестьянской избе.
Все темное, массивное, давящее. Может быть, потому и публика не столь шумна, как парижская. Все общаются, но сдержанно, нет привычного галльского веселья, смеха вообще не слышно, но, возможно, это только сейчас, пока не выпили, не начались танцы? Музыка звучит, но приглушенно, чтобы не мешать светским разговорам.
Подождем, постоим, посмотрим. Не вышло – маркиз сразу взялся за дело. Если в Париже нового человека знакомили с придворными лишь после официального представления, в Лондоне порядки были иные. От обилия новых знакомых, безусловно родовитых и важных, уже кружилась голова.