Под знаком Альбатроса - стр. 17
Но это только в том случае, если противник подойдет совсем близко, на расстояние пистолетного выстрела.
Если же, пользуясь преимуществом в скорости и маневре, он решит предварительно расстрелять дрейфующий корабль из пушек, шансов выжить у команды флейта не будет вообще.
С другой стороны, расстрелянный корабль означает испорченный, а то и уничтоженный груз. Так что осталось ждать, что победит: жадность или осторожность. У жадности шансов больше – все-таки флаг на «Мирном» спущен, сдаются трусливые купчишки.
Буагельбер еще раз взглянул на пирата.
– Думаю, пара часов у нас есть. Предлагаю провести их за пусть и не графским, но вполне приличным дружеским столом.
И пригласил в свою каюту.
Морской бой неспешен. Скорости кораблей и так невелики, а уж разница в скорости и вовсе едва заметна. Погоня может длиться часами, и не раз обреченному на разграбление купцу удавалось скрыться в ночной темноте. Но сейчас этот прием не работал – штиль крепче любого якоря привязал парусник к месту.
С другой стороны, шебека без парусов движется не многим быстрее пешехода на суше, поэтому времени для обеда вполне достаточно.
За столом говорили о чем угодно, только не о предстоящем бое. О торговле, ценах на вино и сукно, о последних парижских сплетнях, до которых моряки оказались весьма охочими. Словно и не рвался к ним, не жалея весел, пиратский корабль. Особенно речистым оказался суперкарго. Пусть и с деревянной фамилией, но было видно, что торговлю он не просто любил – обожал, словно лучшее в мире развлечение. За что уж его предка назвали Трамбле, неизвестно, но потомок, кажется, знал цены на все товары во всех портах мира и рассуждать о них мог часами, лишь бы слушатели не разбежались. А куда они посреди океана денутся?
Впрочем, Трамбле все же рассказал, что фамилия была дана односельчанами некоему пройдохе, умудрившемуся впарить проезжим купцам осину под видом красного дерева. Потом бедолага два месяца прятался в лесу, кстати, осиновом, от праведного гнева потерпевших.
В конце концов Гиллмор не выдержал, спросил-таки о плане на предстоящее сражение. В ответ получил пожатие широкими старпомовскими плечами и невнятное уверение, что де все моряки знают, что им делать, а гостям их место в бою еще успеют указать.
И вновь – о ценах и сплетнях. И неожиданно – о женской моде: Буагельбер в Кале купил для жены затейливую шляпку и сейчас интересовался у специалистки, не придется ли дома нарваться на суровый шторм. Мысли о том, что до дома можно и не добраться, он, похоже, не допускал.
В общем, к концу обеда графиня твердо решила, что либо Буагельбер – грозный морской волк, не знающий слова «поражение», либо законченный авантюрист, которому безразлична судьба и корабля, и команды, и пассажиров. Включая и владелицу корабля. Несколько необычную, если вспомнить содержание купчей, но все же хозяйку, черт побери!