Под тенью маски 3 - стр. 16
Максимилиан остался в гостиной, продолжая размышлять.
Но когда сирена завыла в третий раз, понял, что не сможет спокойно сидеть на месте , пока сам не увидит, что же случилось. Пройдя тем же путем, что и хозяин дома, Горьер вышел во двор.
Мечущиеся по территории внутреннего двора ругающиеся охранники и раскрасневшиеся прислужки, орущие взбешенные гусарки, непрекращающееся завывание сигнализации, режущее слух…
Широкая счастливая улыбка озарила лицо Палача. Да, кажется он совершенно напрасно переживал, что Этели кто-то может обидеть. Его невеста вполне может сама постоять за себя, а заодно свести с ума обидчика.
Сразу вспомнилось, как маленькая хулиганка с необыкновенными серыми глазами отчаянно воевала в курятнике с обнаглевшими курами за попавшего в беду котенка, и то, как петух гонял ее по загону, желая ущипнуть за зад.
Саму Этели нигде не было видно, и еще пару минут Горьер, наблюдая за всем этим безобразием, решал, как поступить ему. Вмешиваться или досмотреть это представление до конца? Отчаянный зов о помощи, адресованный лично ему, убедил в правоте. Максимилиан настолько явно почувствовал мысль Этели, что оставаться безучастным больше не мог. Снова вытаскивать эту непоседу из передряги! В груди разлилось сладкое тепло. Он усмехнулся, еще раз оценил позиции противника и, магически усилив голос, обратился к суетящемуся Петраусу, который никак не мог справиться с охранным контуром в своем святилище.
Как раз в этот момент отчаявшийся жрец, пунцовый от негодования, вышел на улицу и стал обмахиваться платком, в то время как сирена снова разрывала барабанные перепонки пронзительным воем.
– Достопочтенный Петраус, – Максимилиан, слегка прищурившись, демонстративно высокомерно осмотрел двор, усыпанный перьями гусарок, и, вздернув подбородок, повернулся к жрецу. – К сожалению, у меня не так много времени, чтобы тратить его на ваши развлечения. Выставьте охрану и давайте продолжим наш разговор. Или вы уже передумали на счет пятиста золденов?
Петраус дернулся, недовольно ощерился и снова с отчаянием посмотрел на вход святилища.
– Да право слово,– Горьен с издевкой в голосе пренебрежительно помахал рукой, – неужели кто-то позарится на ваш жертвенный камень и утащит его со двора?
Кажется, все же жадность. В очередной раз вернувшись в святилище и отключив охранный контур, Петраус запер дверь на ключ и, отдав приказ своим мордоворотам охранять вход как зеницу ока, последовал за гостем в дом.
В том, чтобы завершить сделку как можно быстрее, заинтересованы были оба.
Как только они прошли в гостиную, Горьер вальяжно развалился на кресле и , указав на пустующий бокал, обратился к хозяину: