Под теми же звездами - стр. 54
Говоря это, Конский съежился и стал усиленно рыться в карманах, отыскивая бумажку, на которой было записано уравнение. Сначала ему попалась в одном из карманов квитанция от заказного письма; затем в другом кармане он натолкнулся на трамвайный пересадочный билет, который не использовал для пересадки, но не хотел бросать; потом из разных карманов им были извлечены: письмо, которое несколько дней тому назад его просила отправить жена, пуговица от жилета, фальшивый пятиалтынный, английская булавка и повестка к заседанию общества естествоиспытателей, где Конский был действительным членом. Все эти бумажки и предметы он, благодаря своей близорукости, подносил к носу, разглядывал, точно обнюхивая, и снова рассовывал по разным карманам. Между тем, Коренев начал волноваться. Осталось меньше часа до прихода Нины Алексеевны, а Никитин не приходил, в то время, как этот незваный гость спокойно сидел в кресле и не спеша искал в своем костюме какое-то уравнение.
– Ах, я дуралей! – ударил вдруг Конский себя по лбу. – Я ведь надел другой пиджак. Хо-хо! Нарочно отдал горничной почистить и засунул туда записку, а надел, очевидно, другой. Ах ты, несчастье какое! Ну, зайду завтра, голубчик, ничего. Вы будете часа в четыре дома? А?
– Да, кажется, буду.
– Ну, вот, так я загляну. Буду очень вам благодарен за услугу. А то, знаете, прямо не умею приступить. Честное слово.
Оба помолчали. Коренев тревожно поглядел на часы; что же касается Конского, то он уютно расположился в кресле, и, как видно, вовсе не собирался уходить.
– Ну, что… вы скоро будете держать экзамены? – спросил после некоторого молчания Коренев.
Гость грустно опустил голову.
– Эх, сам не знаю, – махнул он рукой. – Уроки массу времени отнимают, да кроме того, – собаки мешают.
– Какие собаки? – с удивлением приподнялся в кресле Коренев.
– А как же, мои собаки. Разве я вам не говорил? У моей жены, ведь, шесть собак. И хотя они не породисты, – можно сказать, простые дворняжки, – но очень болезненны: всё время хворают – то одна, то другая.
– Так что же? А вам то что?
– Как что? – с обидой в голосе отвечал Конский, – а лечить ведь нужно? То делать вдыхание гвоздичным настоем, то клизмы ставить. Вчера, например, я весь вечер мазал Жужутку березовым дегтем: откуда-то парша появилась. Да и вообще этой бедной собаке не везет:
в прошлом году ей дворник хвост отрубил, а в начале этого года, 19-го января – заднюю ногу телега переехала. Просто ужасно!
Конский говорил всё это убежденным, искренним голосом. Коренев смотрел на него, широко раскрыв глаза: он не мог понять такой любви к собакам, от которой могла бы страдать университетская карьера. Слегка улыбнувшись, он спросил: