Под солнцем и богом - стр. 71
На глаза ему вновь попалось яблоко у душа. Вначале пятнами, а потом и всем покровом его цвет, ему казалось, стал меняться на синий.
Вдруг Морис ощутил, что в доме нечто ожило. Но то скорее были волны некоего замысла, уловленные им телепатически, нежели признаки вторжения. При этом мама не давала о себе знать – ни в одном из мыслимых регистров.
Чулан пробудился. Нет, не звуками, а тенью, постепенно наползающей, – портье ее уже осязал воочию.
Когда Иоганн объявил себя на кухне, Морис даже не дернулся. Он изготовился к худшему, к чему-то анормальному, поглотившему мать и вернувшемуся за новым забором: интервент-то человек, хотя и с запашком. Как Морис сразу вспомнил, – напарник «похитителя снов» из торчавшего у гостиницы «Ситроена». Именно его (интервента) спина, портье определил тотчас, мелькнула вчера в полдень за захлопнувшейся дверью гостиницы.
– Здравствуйте, Морис, простите за вторжение, – бодро поприветствовал Иоганн.
Портье отметил про себя: мягковатый акцент интервента ему знаком. Он отличал речь абонента, который на днях звонил в отель, интересуясь Шабтаем Калмановичем. Да и сам Шабтай говорил схоже.
Иоганн ненавязчиво осмотрел портье и уверенно, походкой завсегдатая, прошел к стоящему за диваном платяному шкафу. Открыл его и, чуть осмотревшись, вытащил полотенце. Услужливо положил его Морису на колени.
– Вижу, я не вовремя, вытритесь… – молвил Иоганн, сама галантность.
– Мама где? – едва озвучил сухим горлом Морис, притом что тек фасадом безудержно.
– Какая? – вскинул брови Иоганн.
– Моя. Она была здесь, только что…
– Вышла, наверное. Не расстраивайтесь, Габороне – город маленький, вернется… – успокаивал Иоганн.
Синюшнее яблоко укрупнилось до размеров головы.
– Я должен одеться… – скорее простучал зубами, нежели выговорил Морис.
– Ради бога, отвернусь, не буду вас смущать, – продолжал манерничать Иоганн.
– Чтобы одеться, мне нужна мама! – почти взвизгнул портье.
Лицо интервента изменилось – черты, по обыкновению расхлябанные, обрели четкий рельеф. Но глаза остались прежними – серьезными, не отсвечивающими каких-либо эмоций.
Поведя плечом, Иоганн двинулся спиной назад, прислонился к шкафу. При этом глядел на портье в упор, не выказывая малейшего намерения отвернуться.
– Вы не могли с ней не встретиться, я слышал ее голос, минуты две назад… – осекся Морис, почему-то подумав, что спрашивать имя «гостя» бессмысленно.
– Ах да! Полная такая, неслась на всех парах! – вспомнил Иоганн.
Портье обреченно опустил голову – мама двигалась не многим его лучше.
– Морис… – вихляво заговорил «гость». – Я сказал вам неправду, а точнее, обманул… Мама ваша неподалеку, под надежным присмотром… – и решительно продолжил: – А теперь слушайте меня как можно внимательнее. Так вот, друг мой, для того, чтобы вы могли и дальше забираться на толчок и как-то еще самовыражаться, многое придется вспомнить, смастерив из жалких отрубей сытный, наваристый суп, способный меня насытить. Но, учтите, я ужасно переборчив, просто до неприличия. Начинать можно сразу, не откладывая…