Под снегом. Том II - стр. 31
– Утус Кенаев, – Туран демонстративно расправил перед собой бумажный лист, – для экономии времени я сразу же сниму ваши показания под протокол. Так что в ваших же интересах говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Первый удар попал точно в цель. Эмоциональный фон Коня тут же потемнел от страха. Сколький владелец бани прекрасно знает разницу между милой беседой с полицейским чиновником и допросом под протокол.
– Ваше полное имя, пожалуйста, – стальное перо нырнуло в раскрытую чернильницу.
– Гурьян Зоянич Кенаев, – просипел владелец бани. – Хотя знакомые и друзья гораздо чаще называют меня Конем.
– Ваше прозвище отношения к делу не имеет, – Туран усмехнулся.
Спокойно и методично Туран записал официальные данные Коня.
– А вот здесь, пожалуйста, – Туран протянул Коню листок, – распишитесь, что ознакомлены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний согласно УК, статья 307.
Такая постановка вопроса Коню жуть как не понравилась. Чего, чего, а исповедоваться он точно не собирается. Однако владелец бани покорно чиркнул собственное имя, причём даже без клякс.
– Для полноты понимания произошедшего мне так же потребуются показания угоры Луниной, – Туран развернул лист с «шапкой» протокола перед собой. – Пожалуйста, позовите её.
По лицу Коня прокатилась нервная судорога. Глаза владельца бани забегали из стороны в сторону. А что творится в его эмоциональном фоне – смотреть страшно, зато без смеха никак нельзя. Мысленно Конь пыхтит и мычит от натуги. Скатываться в откровенную ложь ему просто страшно, как-никак, а перед ним сидит правдовид. Но и правду говорить ох как не хочется.
– Угоры Луниной нет, – на лбу Коня мелким бисером выступил пот, – она пропала. Возможно, стала жертвой «проклятия нишранов».
– Почему не заявили в полицию?
– Потому что с момента исчезновения Жемчужины, простите, угоры Луниной, не прошло положенных по закону трёх суток.
Ну, жук, выкрутился. Аккуратным почерком Туран занёс слова Коня в протокол.
– Пожалуйста, распишитесь, – Туран вновь передвинул Коню протокол.
Во второй раз владелец бани ничуть не более уверенно чиркнул своё имя. Кончик стального пера едва не проткнул тонкую бумагу насквозь. Коню крайне, крайне не нравится подтверждать собственной подписью собственные слова. В душе он чует ловушку, но сделать ничего не может. Туран, в свою очередь, не требует с него ничего сверх положенного по закону.
– Должен сообщить вам, – Туран развернул лист к себе, – что расследование случаев связанных с «проклятием нишранов» как раз является одной из моих целей приезда в Ничеево. По этой причине мне необходимо осмотреть личную комнату угоры Луниной, при необходимости, изъять её личные вещи. Особенно меня интересуют деньги, драгоценности и документы. Прошу вас привести двух понятых, дабы мы могли сразу же оформить протоколы обыска и изъятия.