Под сенью исполинов. Книга вторая - стр. 43
Буров задумался.
Вопросов не возникало разве что с самой целью его рвения на орбиту. Бёрд стремился вернуться, точнее попасть на Землю. Макленнор жаждал послать своё детище обратно на родину, а иного пути, кроме как транспортировка непосредственно на космическом грузовике, не существовало.
Бёрд не мог лечь в работающую капсулу квантового приёмника и «прыгнуть» на Землю. Да, теоретически это возможно. Едва ли тело Бёрда намного проще человеческого или иного позвоночного. Проблема заключалось даже не в самом феномене Антонова, и Макленнор, где бы он ни был, понимал это. Дело было, скорее, в том, что не существовало никаких гарантий удачного «прыжка». То есть тело Бёрда почти наверняка материализовалось бы в точке Б, а вот разум… Видимо, Макленнор не хотел рисковать – уж полёт на борту «Герольда»-то синтетик перенёс бы наверняка.
Теперь многое объяснялось. Смятая трубка охладителя одного из квантовых приёмников – дело рук Бёрда. Зачем он это сделал сказать сложно, но это почти наверняка был он. Так и оставшееся без ответа обесточивание переборки арсенала с центрального пульта, что в генераторной челнока – тоже. А вентиль-затвор основного внешнего шлюза, который Иванов и Роман впервые обнаружили запертым изнутри, вручную, наверное, должен был перенять на себя часть внимания.
Буров повернулся, держа перед собой фрезу, – первое, что он приготовил. Но, вместо того чтобы положить её у изголовья на подвижный инструментарий, замер, вперившись в Фарадея тёмными, немигающими глазами.
– Это всё понятно. Но почему Макленнор просто не вышел с нами на связь?
Трипольский забыл, что делал. И было начал даже искать ответ, оправдание, но спохватился – он-то тут при чем?!
– Я не знаю… – промямлил он.
– Странно, – хмыкнул Буров и водрузил-таки фрезу в отведённый паз инструментария на колёсиках. – Ты знаешь по именам его внуков и даже их увлечения. Вычислил им созданную пластмасску. А мотивов его самого понять не можешь. Или говорить не хочешь?
– Я не знаю, – уверенней повторил Трипольский.
Он снова врал, но, как и в прошлый раз – наполовину. Почему Алан Макленнор, находясь на Ясной, не выходил с ними на связь, а вместо этого играл в кукловода, он, понятное дело, наверняка знать не мог. Но его личная теория, о которой Трипольский так и не сказал никому, та самая, что родилась после просмотра секретных чертежей из оксфордского особняка, давала вполне ясные зацепки и догадки. И логику поведения отчаянного учёного, особенно после произошедшего с Бёрдом, в целом объясняла.
– Не может же он жить тут в одиночку, – медленно, негромко, и даже почти ласково, словно надеясь на что-то вывести собеседника, проговорил Буров. – Он бы не выжил. Точно.