Под псевдонимом Серж - стр. 47

– Простите, с кем имею честь? – также по-французски вопросом на вопрос ответил Алексей.

Кошельков был «на взводе». То, что его обложили со всех сторон – это ещё полбеды, к такому он привык. А вот исчезновение его любовницы Анны Савельевой приводило его в ярость. А вдруг она в уголовке или, того хуже, в ЧК? Он зверел, стрелял направо и налево, Но желание уйти за кордон, имея в кармане валюту, было очень велико. Поэтому перед Балезиным-Дювалем он предстал с виду спокойным.

– Кульков Яков Петрович, – представился Янька. – До 17-го года коммерсант.

– Дюваль… Серж. Тоже коммерсант, но после 17-го.

– И что явилось этому причиной?

– Под Верденом хлебнул газу. Списали.

По-французски Кошельков говорил неплохо. Балезин же говорил свободно, хотя и с некоторым акцентом. Впрочем, кто мог сейчас оценить французский выговор в этой пропахшей воском лавке.

Присели. Кошельков развалился в кресле и не спускал глаз с Алексея. За спиной бандита стоял Вербицкий Выражение лица его из слащавого превратилось в настороженно-серьёзное. Возникла пауза. Балезин оценивал ситуацию. Группе, в которую он вошёл, поставлена задача ликвидировать бандита Кошелькова. Это значит, что он может выхватить из внутреннего кармана френча миниатюрный браунинг и без зазрения совести всадить несколько пуль в того, кого боится вся Москва. Вот только успеет ли? Кошельков не такой простак, чтобы прийти одному. Наверняка его подельник, а может быть и два, держат под прицелом его, Алексея, спину. Нет, такой вариант развития событий отменяется.

– Деньги при вас? – вдруг по-русски спросил Кошельков.

– Ну что вы, по нынешней Москве ходить с долларами и франками опасно, – также по-русски ответил Балезин, естественно, с некоторым акцентом.

– Вы думаете, нынешняя Москва знает, что такое доллары? – усмехнулся Кошельков и вдруг загадочно прищурился. – Так вы русский или француз?

– У меня мать русская, отец француз. Я гражданин Франции, но часто бывал в России.

– Живёте в Париже?

– В Лионе. Собираю экспонаты для одного частного музея.

– И только западноевропейскую живопись?

– Такие мне поставлены условия.

– В Москве давно?

Балезин, не ответив, поднялся.

– Послушайте, господин Кульков. Не кажется ли вам, что наша деловая встреча превращается в допрос? – резко выговорил он, снова перейдя на французский. – Может, вам ещё доложить, на какой улице я живу, в каком полку служил, кто моя любовница… Если хотите, вот мой паспорт.

Отман, разрабатывая «легенду» для Балезина, предусмотрел и ситуацию с гражданством. Паспорт на имя Сержа Дюваля был в полном порядке.