Под псевдонимом Серж - стр. 33
– Так ты, получается… – недоговорил Алексей.
– Получается, что был ранен, но в полк не вернулся… можешь считать, дезертировал… я не боюсь этого слова. Я член РСДРП с 1913 года и был направлен для работы в армии.
– Я догадывался…
– Знаю, что ты догадывался, особенно когда мою «Окопную правду» солдаты ненароком растащили на самокрутки. Спасибо, Алексей, что не донёс.
– Я русский офицер, а не доносчик.
– А я чист перед своей партией. Осуждаешь?
– Бог тебе судья.
– У нас, большевиков, Бог не в почёте. Впрочем, хватит о личном. Садись, перейдём к делу.
Ершов во всех деталях, подробно обрисовал обстановку, начиная с 6 января, то есть с происшествия с машиной Ленина. Закончил словами:
– Нам отпущен срок две недели. На тебя, Алексей, мы возлагаем большие надежды. Мне доложили, что после нашей пулемётной команды ты служил в контрразведке у Батюшина и многому научился. Но имей в виду: работа среди бандитов отличается от работы с вражескими агентами.
В это время в кабинет вошёл Курбатов.
– Знакомьтесь, мой заместитель Курбатов Пётр Иванович, начальник отдела Московского уголовного розыска.
Балезин и Курбатов пожали руки. Ершов продолжил:
– Для Москвы, Алексей, ты человек новый. Кроме нас с Петром Ивановичем и Юргенса, тебя никто не знает. Двух ребят для связи мы тебе дадим. И ещё, ты должен познакомиться с одним человеком. Сегодня же, он ждёт. Криминальный мир Москвы он знает, как никто другой. Его зовут Отман Сергей Генрихович.
Услышав это имя, Алексей замер.
– Что с тобой?
– Так, ничего, – замялся Балезин.
Фёдор взял листок бумаги, написал адрес и протянул Балезину. «Старославянсякий, 15, квартира 38», – прочитал тот и снова замер. – Неужели случай в очередной раз вмешивается в его судьбу?
– Да что с тобой? – встревожился Ершов. – Ба! Да ты, наверное, голодный. Слушай, Петро, – кивнул он Курбатову. – Сообрази кипяточку. У меня есть хлеб, намного сала и несколько леденцов. Пора отобедать.
В это время в кабинет вошёл Юргенс.
– Ну как, познакомились, разобрались?
– Да мы давно знакомы, – пояснил Фёдор.
– С окопов Австро-Германской, – добавил Алексей.
Он шёл по Москве июня 1919 года. Вокруг уныло, неприглядно. Извозчики попадаются редко, трамваи почти не ходят, фонари перебиты, повсюду кучи мусора. Что Питер, что Москва – прошлая весёлая жизнь оторвалась и ухнула в пропасть безвозвратно. Неужели навсегда? Народу немного. Кто-то затаился дома, молится приходу белых; кто-то наоборот – дерёт глотку на заводских митингах, призывая красных бить Колчака и Деникина. Гражданская война – она у каждого своя.