Под предлогом ненависти - стр. 3
– Что?! – удивляется она, ее глаза расширяются, а нижняя губа начинает подрагивать. – Летти, мне никто ничего не предлагал.
– Хочешь, я пойду работать, чтобы тебе хватило денег? Хочешь, я не буду поступать в колледж? Почему ты не можешь подождать три чертовых месяца? Всего три месяца, и я свалю?!
– Я не могу, – говорит она, громко сглатывая и переводя взгляд на экран ноутбука. – Мы уже обо всем договорились. Вот твои новые опекуны, – сообщает она, разворачивая ко мне ноутбук. – В суде ты скажешь «да» и согласишься на все. Это только ради тебя, ради твоего будущего и твоей лучшей жизни.
Я не смотрю. Мне плевать. Не хочу знать. Не хочу сейчас думать о том, что моя тетя продала меня. Поэтому я подрываюсь на ноги и, не слушая ее уговоры, вылетаю на улицу, желая насытить легкие воздухом.
Еще сегодня утром – да что уж там, – еще пятнадцать минут назад я думала о том, что живу в семье, где совсем другие ценности. А по факту оказалось, что я просто товар, который вовремя можно впихнуть людям побогаче.
Потрясающе.
*настоящее время*
В ту ночь я впервые проиграла.
Не только в гонках, но и в своей вере в людей, которые меня окружают.
Я упала с байка перед финишной полосой и счесала себе колени, руки и каким-то образом лоб, хотя на мне была защитная экипировка и мотошлем.
А на протяжении двух недель я с равнодушным выражением лица давала согласие на все, что мне говорили представители закона… ради моей лучшей жизни, как сказала Жасмин.
Я решила не расстраивать ее и ее планы, касаемо избавления от меня, поэтому в конечном счете сдалась. Но лишь для того, чтобы иметь возможность сбежать подальше от нее и опекунов, на которых я так и не взглянула, решив, что мне нет до этого дела.
Когда Жасмин провожала меня на самолет, первая моя мысль была такой: приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса и свалить как можно скорее. Мне было все равно на то, каким образом я собираюсь продолжать жить, имея в кармане всего двести четыре доллара.
Но моя жизнь осуществляется по принципу: хочешь жить – умей вертеться. Поэтому мне было бы несложно устроиться на работу в какую-то забегаловку или заниматься тем, что я умею. Но мой план провалился в минуту, когда с борта самолета меня взяли под руки и отвели к человеку во всем черном с табличкой «Скарлетт Скай».
Это не значило, что я не сбегу и буду покорно вести образ девочки-цветочка. Это значило лишь то, что свой побег я осуществлю немного позже.
Например, сейчас.
– Можете остановить машину? – прошу я, схватившись за подголовник водительского кресла одной рукой и смотря на темнокожего водителя практически в упор.