Под покрывалом белых облаков - стр. 27

В училище, получив уведомление из городской психиатрической больницы, были крайне удивлены внезапностью болезни Егора Павловича.

– А ведь казался таким нормальным, – шептались в учительской.

– Ухаживал, знаки внимания оказывал, – жаловались молоденькие учительши.

– Егор Павлович заболел, – сообщил студентам, поджимая губы и вспоминая поступок Грошева, директор, – вместо вашего мастера я назначил другого учителя!

И отступил, уступая место очкастой, строгой преподавательнице изобразительного мастерства.

– Неправильно все это! – вздохнула Кристина, когда Ленка с нескрываемым восхищением рассказала о поступке своего Аса. – Грошев – человек и имеет право на разумную жизнь!

– Разумную, – фыркнула Ленка, старательно выписывая натюрморт из черепа и парафинового яблока.

Кристина выпустила из руки кисточку:

– Ты не находишь нашу новую преподавательницу странноватой?

– Не то слово, – Ленка прищурилась, стирая ластиком лишнее, – череп и яблоко – по-моему, чересчур!

Кристина взглянула на подругу, Ленка преобразилась, перекрасила волосы в рыжий цвет, стала краситься, одежду поменяла. Экстравагантные, но строгие юбочные костюмы сделались для нее нормой.

Она быстро привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин и более не обращала внимания на суматоху с ухаживаниями.

– А зачем? – говорила она с улыбкой. – Когда у меня есть ангел, который мне не изменит, никогда не напьется, не завалится храпеть в грязном белье на чистые простыни, не будет требовать жрать и никогда ни при каких обстоятельствах не потребует физической близости!

– Фу, – выдохнула преподавательница, рассматривая рисунок Сережки Буренкова, – что за дрянь ты намалевал?

– Я старался, – возразил Буренков, краснея.

– Череп, между прочим, настоящий, не бутафорский, а ты его так изуродовал, ну-ка, дай! – потребовала она и отняв у Сережки кисть, азартно принялась рисовать.

Студенты сгрудились у нее за спиной, внимательно наблюдая за точными движениями мастерицы.

– Этого в натюрморте нет! – запротестовал Буренков, глядя, как на его большом эскизном листе, прикрепленном к мольберту, появляются кровавые сполохи, и череп с яблоком оказываются в тени корявых ветвей фантастически-кривого дерева.

– Ты художник, стало быть, творец, вот и твори! – заявила преподавательница, критически обозревая свою работу.

– Класс! – восторженно загалдели ученики, когда она отошла в сторону. – Вот это да!

– В рамочку и на стену! – предложила Ленка.

– Ты думаешь? – озаботилась преподавательница, преданно глядя на Кузнецову.

– Я пошутила, – пожала плечами Ленка.