Размер шрифта
-
+
Под небом русского цвета. Не игра в города - стр. 4
Мужчина по имени Питер
Я останусь с тобой.
Даже если уеду куда.
А любые места ведь сегодня не столь отдалённы.
Даже если за очень сухое, некрепкое «да»
я последую за человеком, в меня не влюблённым.
Я останусь с тобой
продолжать обо всём разговор
поцелуем на площади старой предутренним часом.
Ты – по крышам крадущийся ливнем невидимый вор
предпочтений людей, кто когда-то с тобой повстречался.
Я останусь с тобой.
Даже если умру на кресте,
что сколочен на скорую руку для тех, кто не понят.
На каком километре, какой соловецкой версте
мне тебя, как молитву, придётся отчаянно вспомнить?
Я останусь с тобой.
Ты запомнишь меня на века
несразимой бунтаркой, чей взгляд изумрудно- скандалящ.
Что умеет есенински пить и себя подвергать
самым взрывоопасным из ныне известных скиталищ.
Я останусь с тобой,
даже если предложат Париж.
С жёлтых щёк этих свеч слёзы грусти никто и не вытер
на чужой стороне. Я роднее тебе, говоришь,
многих кровных детей, мой мужчина по имени
Питер.
2013
Китайский фонарик
Китайский фонарик в ночи над Марсовым полем
мирно летел, пожара не предвещая.
Я тебе заплетала косу. Ты был доволен.
Ты учил меня обращаться с семью вещами:
речью, мужчиной, влюблённостью, силой воли,
вниманием зала, прощением и прощаньем.
Я собиралась с тобой запустить такой же
китайский фонарик с письмом тому, кто создал нас,
но горелка в мешке отсутствовала. Похоже,
огня между нами быть не могло как данности.
Ты взял меня прямо там. Трава прорастала в кожу.
Я никогда так глупо не попадалась.
Я ничему тебя не учила, юности кроме,
жаркой, смешной, слегка совершеннолетней.
Если б мы даже были единой крови,
мы бы любили друг друга, плюя на сплетни
с башни, где занимались большой любовью.
Но мы, увы, действительно канули в лете,
хоть и была эта ваша Лета довольно мелкой,
как ров Инженерного замка, откуда Павел
смотрел и знал, что мой фонарик – подделка,
как знал и день, когда ты меня оставил.
С небесного потолка крошилась побелка.
А себя через Лету ты всё-таки переправил.
И Павел смеётся ещё сотню лет из окон
над теми, кому бессильно желает боли.
Смех прорастает сквозь мой шерстяной кокон,
и я согреваться не буду ни алкоголем,
ни чуждыми мне телами, смотря, как к Богу
китайский фонарик летит над Марсовым полем.
Не мой китайский фонарик над Марсовым полем.
2013
Четвёртое марта
Твой дневник мёртв с четвёртого марта,
как и дом, в чьих окошках ни зги.
Как прокуренный тамбур плацкарта,
где, себя не найдя от тоски,
я звонила тебе, проезжая
петербургских окраин леса,
и большая была пребольшая
наша полночь длиной в полчаса.
У тебя есть весёлые детки.
Ты их учишь ча-ща и жи-ши.
Страница 4