Под маяком - стр. 23

– Мы про такое не слышали, – заверил его Юкио. – Давайте лучше чай закажем. У них же котёл греется, а значит, есть кипяток. А ещё у них просто обязан быть чай! Это ведь железная дорога – объект стратегический.

А затем, как ни в чём не бывало, выхватил из портсигара Банкира сигарету, поджёг её невесть откуда взявшейся зажигалкой и с наслаждением затянулся.

Банкир смутился. Он уже открыл рот, но не нашёл, что сказать. Поэтому просто повернулся и вдавил кнопку звонка.

Звонок отозвался приятной утешительной трелью. Кимитакэ предположил, что звонки дублированы в каждом купе, чтобы совместить несовместимое: и не трезвонить каждый раз на весь вагон, и оперативно передавать сигналы.

В купе заглянула японская голова в накрахмаленном французском чепчике.

– Принесите по две чашки нам всем, – приказал Банкир.

Когда дверь закрылась, он перевёл взгляд на Юкио и как-то словно обмяк. Кимитакэ уже знал, что это может значить: отец Соноко всегда так себя вёл, когда ощущал, что вокруг все свои, а обстановка домашняя.

– Видок у тебя, конечно, тот ещё, – заметил между тем Банкир, глядя на Юкио.

– Много всего делать приходится, – отозвался Юкио. Он как раз распутывал свои косички, возвращая причёске знакомый вид.

– Ты хорошо выбираешь друзей, – продолжал старший, и Кимитакэ не смог сдержать тёплой волны гордости за себя. – Но неосмотрительный. В школе всё простят. В школе же вы всё равно что на работе, все готовы войти в положение, потому что видят, как ты стараешься. А вот снаружи всё очень не так устроено. Не поймут обстоятельств. Тем более, народ сейчас так война взбудоражила. Подумают ещё, что это какая-нибудь коммунистическая пропаганда. Так что ты бы озаботился мужской школьной формой. Даже лучше, что он будет не по размеру: надо быть ближе к простому народу. На чёрном рынке можно достать что угодно. А вот перчатки хорошие. Перчатки можно оставить.

– Я не думаю, что это важно прямо сейчас, – произнёс Юкио и опять сверкнул круглыми очками сквозь дым чужой сигареты. – Сами видите, как меняются порой обстоятельства.

– Ты выглядишь странно.

– А может, мне необходимо выглядеть странно.

– Этим ты можешь сильно навредить своему другу.

– До этой минуты я его только спасал.

Банкир усмехнулся и перевёл взгляд на Кимитакэ – видимо, надеялся отдохнуть.

– Кстати, я вот посмотрел на тебя и один эпизод вспомнил. Из истории французской литературы. Дурацкое поведение твоего приятеля очень мне его напоминает. Когда человек понимает, что чушь городит, но не может не городить, потому что чушь – это просто часть его дурацкой природы.