Под маской зла - стр. 34
– Кого? – опустила одну бровь девушка.
– Да меня, меня, – ответил ей рыжий усач.
– Так вы тоже аристократ, – с нотками недоверия в голосе заметил Вильгельм.
– Кем только не был… – вздохнул Бернхард. – У меня богатое прошлое, – схватился он за ворот рубахи, сжав в пальцах цепочку нательного амулета, – но всё это уже не имеет значения. Идём, – потянул он лошадь за чёрную уздечку, выводя из конюшни.
Его, как друга хозяина, Гейра вполне знала и не боялась. Остальных пришлось с нею знакомить. Здесь, кроме сена, было подвешено ещё и корыто с мытой морковкой, располагавшееся так, чтобы лошадь сама не достала. Так что её покормили, погладили и начали нагружать вещами. Проблема с поездкой разрешилась удачно, анимагу теперь не нужно было перевоплощаться: он сам мог поехать верхом.
Когда к поместью созвали городскую стражу, сползлось со всех концов посреди ночи и немало зевак. Аргон, Шанти, Вильгельм и Ассоль ждали уже за городом, близ дороги. Со своими бывшими сослуживцами в доспехах общался уже исключительно сам Бернхард.
– Кто мог желать его смерти? – тихо интересовался он у знакомых офицеров.
– Из наших едва ли кто, – ответил мужчина средних лет с вытянутым лицом и тонкими чёрными усиками под выразительным и подобным парусу длинным носом.
– Из приезжих, думаете? – перевёл Берн свой взор на плечистого крепыша, что был вдвое моложе, с пучком жёсткой щетины на подбородке, но с гладко выбритым остальным широким лицом.
– Нет, капитан, конечно, прикрывал тут кучу грязных делишек, особенно у Петруса и его шайки. Продажу леса налево, капканы и вообще охоту в неположенное время, кулачные бои, петушиные бои, бой быков, что там ещё? Сам помнишь же. Но чтобы Петрус нанял безликого? Он про них и страшилок-то не слышал, небось. Они у нас, на западе, не промышляют, – пробасил рослый стражник. – Да и денег у него откуда? Он на свадьбу с Лайлочкой копит, насколько я знаю. С турниров подпольных своих всё туда и откладывал, было дело.
– Почтите уж Ставрида по-человечески тут без меня. Выпейте, помяните, заслуги былые вспомните. Хороший ж мужик был. Попробую выяснить, кто и за что его так. Тут уж либо одно, либо другое. Либо дорогу кому перешёл, либо просто преградой являлся в чьих-то коварных планах. Зацепки есть? Мысли какие-нибудь? – поглядывал на старших офицеров Бернхард.
– Он ведь у нас человек высокой морали! – напомнил черноусый. – Ты из-за чего сам уволился, помнишь? Ты любил в законе натяжки находить, чтобы всем «стало лучше», а он на такое глаза закрыть был не способен. Только и ругались вы с ним, пока по кружечке-другой не пропускали.