Под маской, или Страшилка в академии - стр. 8
Под впечатлением, я искренне поблагодарила этого человека.
– Ничего, Алевтина, скоро ты совсем освоишься и поймешь, что для тебя все сложилось как нельзя лучше.
Он скосил глаза на себя любимого. Я этот жест не поняла, но на всякий случай кивнула. А потом, спохватившись, попросила:
– А можно мне прочесть завещание отца? Лейр… поверенный, – я осознала, что так и не узнала имени того человека, – так мне его и не показал.
Улыбка опекуна застыла, но он все же разрешил мне ознакомиться с бумагами в его кабинете и в его присутствии.
Ничего нового я из него не узнала. Лишь еще раз отметила, что если захочу получить наследство, то закончить академию придется. Хотя важной деталью оказалось, что опекуна мне назначил не отец, а корона – это указывалось в отдельной бумаге. Значительная разница. Видимо, граф Россельмейр не рассчитывал, что я попаду в этот мир как минимум до двадцати одного года – возраста наступления здесь совершеннолетия. Или у него была какая-то иная причина. Но поверенного, который вел его дела, он назначил, а про опекуна для дочери не подумал, вот корона и взяла на себя эту обязанность. Хотя Лягух утверждал, что был другом отца…
Так и началась моя жизнь в этом мире и в этом доме. Лейр Крахт лично расписал график моего дня – свободного времени оставил очень мало – и снабдил всем необходимым для занятий. Мне преподавали историю мира, магии, бестиалогию, из которой я узнала, что в мире Арлан, в который я попала, живет очень много разнообразных магических животных, и расологию – как оказалось, здесь хватало и различных рас от хоббитов до драконов, правда, жили они на другом материке и человеческие земли не жаловали, но встретить их все же можно. Благодаря всему этому я очень много узнала о мире Арлан и магии, которая здесь соседствовала с технологиями. Однако на вопросы, связанные с межмировыми переходами, преподаватели ничего сказать не могли, потому что не были магами и о таких вещах почти ничего не слышали, как и о других мирах. Этим занимались только маги и то редко, потому что подобные переходы очень опасны.
Несмотря на все это, проникнуться к опекуну симпатией у меня не получалось. Он многое для меня делал, но сквозившее в нем пренебрежение отталкивало почище хлестких обидных фраз, которые у него нет-нет да проскальзывали. И это задевало не только меня, а всех окружавших его людей. Я помнила из завещания, что на мое содержание выделена внушительная по местным меркам сумма, а ходила я почему-то в вещах, которые выглядели чуть лучше платьев служанок. Комнату мне тоже отвели самую простую и непрезентабельную. Хорошо хоть на хозяйском этаже. Нет, мне в принципе все равно жить на одном этаже со слугами или с хозяином, но это показатель отношения. К тому же я видела нежилые комнаты – они гораздо комфортней.