Под лепестком несущего винта. Книга вторая - стр. 37
Полные желания груди Марочки коснулись моей груди, её огнедышащий цветок с абсолютной точностью отыскал голову непутёвого кабачка и с удовольствием заглотнул его до самого корешка.
– Ах, – то ли от боли, то ли от удовольствия вырвалось из уст девушки самое популярное среди женщин междометие, и она выпустила своего кумира почти наполовину. – Ох, – спохватилась она, страстно загоняя его внутрь, чтобы не убежал.
Она стояла на коленях, руки её дрожали и упирались в мои развёрнутые плечи, я крутил её жёсткие соски и видел, что партнёрша млеет от удовольствия. Да – а, кто – то её уже научил получать наслаждение от секса.
Не в силах противостоять её позывам и желая продлить блаженство, я прижал бёдра моей скакуньи и замер:
– Остановись, мгновенье, ты прекрасно! Давай чуть – чуть передохнём, иначе я не сдержусь.
Марина послушно застыла, наклонилась и, как кошка, стала вылизывать мои соски. Неведомая ранее истома поползла по телу и прибавила чувственности. Перчик мой ожил, стал сокращаться, и девушка сверху закрутила попкой, словно пыталась моим пестиком взбить сливки в своём стакане. Я пошёл ей навстречу, и скачки возобновились, но ненадолго. Не прошло и минуты, как я изогнулся, словно борец, выходящий на «мост», Мариша часто задышала, закрыла глаза, упала на мою грудь и затрепетала, издавая полные наслаждения нечленораздельные звуки. Крепко пережатый у основания, мой огурчик в три приёма выпустил скопившийся пар, и замер, нежно обласканный в гнёздышке курочки.
– Тебе хорошо? – с неподдельным интересом задала она риторический вопрос, когда мы уселись пить кофе. Странно, но женщин почему – то заботит именно он.
– Не то слово, дорогая, – успокоил я . – Просто восхитительно!
– Мне тоже было приятно. Знаешь, я с первой встречи хотела. Но ты был так увлечён!
– Лучше поздно, чем – никогда, – философски подытожил я наш диалог. – Давай – ка поспим пару часиков.
– А ты разве не в гарнизон?
– Ну, куда мне, на ночь глядя?
– Тогда я мигом, – оживилась Марина и принялась стелить постель.
Наутро «на посошок» мы снова занялись любовью, только на этот раз верховодил я.
На заре туманной юности, когда я с ненасытной жадностью пожирал глазами книгу за книгой, мне совершенно случайно попался трактат « О любви» Стефана Цвейга. Произведение философическое, но, тем не менее, любопытное и забавное. Оказывается, как таковая, любовь – не эфемерное понятие, не состояние души, а нравственная категория, имеющая четыре подвида: любовь – влечение, любовь – страсть, любовь – привычка и – платоническая любовь.