Под Куполом. Том 2. Шестое чувство - стр. 91

– Никакие извинения не нужны. – Впрочем, он сомневался в правдивости своих слов. – Влияние момента. Его отпустили? – Вопрос казался ему совершенно логичным. Тот Барби, которого он знал, никого убить не мог.

– Я бы предпочла не обсуждать это по телефону. Ты можешь приехать домой? Пожалуйста! Нам надо поговорить.

Расти полагал, что мог. В критическом состоянии у него был только один пациент, который, умерев, существенно упростил его профессиональную жизнь. Но хотя он ощутил облегчение от того, что в ссоре с любимой женщиной поставлена точка, ему не понравилась осторожность, которая явственно звучала в ее голосе.

– Могу, но ненадолго. Джинни уже на ногах, но, если я не буду ее контролировать, она снова свалится. Пообедаем?

– Да. – У нее словно гора с плеч свалилась, что очень порадовало почувствовавшего это Расти. – Я разогрею куриный суп. Нам лучше съесть побольше замороженных блюд, пока не закончился пропан.

– И еще. Ты по-прежнему думаешь, что Барби виновен? Независимо от того, что думают остальные?

Долгая пауза.

– Мы поговорим дома. – И она отключила связь.

Расти привалился задом к столу, на котором проходил осмотр пациентов. Какое-то время смотрел на мобильник, потом нажал кнопку с красной трубкой. Многое казалось ему неясным – он напоминал себе человека, плавающего в море вопросов, – но в одном сомнений не было: его жена думала, что кто-то может подслушивать их разговор. Кто же? Армия? Министерство национальной безопасности?

Большой Джим Ренни?

– Нелепо, – сообщил Расти пустой комнате. Потом вышел в коридор, чтобы найти Твитча и сказать ему, что на короткое время уезжает.

Твитч согласился приглядывать за Джинни и следить, чтобы та не перетрудилась, но поставил условие: Расти перед отъездом осмотрит Генриетту Клавар, которая пострадала во время продуктового бунта.

– Что с ней? – спросил Расти, страшась наихудшего. Генриетта на здоровье особо не жаловалась, но ей, между прочим, восемьдесят четыре года.

– Она говорит, и я цитирую: «Одна из этих никчемных сестер Мерсье сломала мой чертов зад». Она имеет в виду Карлу Мерсье, которая теперь Вензиано.

– Хорошо. Наш город мал, и за команду за одну мы все болеем. Это так?

– Что – так, сэнсэй?

– Зад сломан?

– Не знаю. Она мне его не показывает. Говорит, и я цитирую: «Я покажу мои подштанники только профессиональному глазу».

Оба расхохотались, стараясь приглушить смех.

Из-за закрытой двери донесся хрипловатый и недовольный голос старушки:

– У меня сломана задница, а не уши. Я все слышу.

Расти и Твитч расхохотались еще сильнее. Лицо Твитча побагровело.