Под крылом доктора Фрейда - стр. 25
На Настю новый доктор особенного впечатления не произвел. И вообще она чувствовала себя плохо. По сравнению с утренним настроение у нее поменялось на сто восемьдесят градусов – последнее время у нее все время было так: то хотелось порхать, а то провалиться в койку под одеяло и лежать, ни на кого не обращая внимания. Настя опустилась коленями на пол, животом навалилась на край кровати и закрыла глаза.
– Ты чего? – толкнула ее Хохлакова.
– Отстань! – Насте было тошно, противно, голодно и зло. Хотелось растерзать целый мир. Еще и обед был, как всегда, пресный, невкусный. Она попробовала две ложки и не стала есть, отдала Хохлаковой.
– А фигура-то у него… Класс! И плечи широкие! А руки сильные, если сожмет… – закатывала Оля глаза. – Представляешь, Настасья?
– Ой, отвали! Живот болит.
– Месячные, что ли? – заинтересовалась Марьяна.
– Нет. Еще целых пять дней. Просто болит. И тошнит.
– Давно это у тебя?
– Не знаю. С обеда началось.
– Ну ясно, подсыпали что-нибудь в суп, – сказала Марьяна. – Видели, цвет был зеленый? Это мышьяк все продукты в зеленый цвет окрашивает.
– Это из-за капусты, – сказала Хохлакова. – Капусту молодую в щи положили. А мяса нет. Уже четвертый день. Вот скажите, на хрена было деньги на свежую капусту тратить? А я слышала на пищеблоке, что лимит больницы на питание исчерпан. И пенсию выдавать не будут. Либо будем теперь с голоду дохнуть, либо все расписку дадим, чтобы наши пенсии на питание пересчитывали.
– Слушай, замолчи! – сказала Настя.
– Я двадцать лет на Севере отработала, а теперь «замолчи»?! – Хохлакова и ругалась так весело, что непонятно даже было – ругается она в самом деле или просто так шутя борется за справедливость. – Мало того что лекарства дорогущие, так теперь я еще должна всю больницу кормить? Что ты молчишь, Настасья? Скажи!
– Ты что, за лекарства платишь? – спросила ее на ухо Марьяна.
Хохлакова зыркнула на нее:
– Еще не хватало! Но выпишут – так буду платить.
– А у нас наверху мужики платят.
– Да я бы тоже заплатила, лишь бы отсюда выбраться.
Настя спустила матрас с постели на пол, задвинула его под свою кровать и распласталась на нем на животе, как лягушка, под навесом расстеленной на голом каркасе кровати простыни. Свое розовое, атласное, привезенное из дома одеяло она скомкала и подпихнула под бок.
– Ну, деньги-то не твои, а материны, – заметила Хохлакова. – Не то что у нас.
– Сверху мужики говорят, что тех, кто деньги платит, лечат хорошими лекарствами, – опять зашептала Марьяна. – А тех, кто платить не может, но лечиться хочет – заставляют лекарства отработать.