Под колпаком у ректора - стр. 6
– Да ладно вам, не драматизируйте. – Родерик покачал головой, но кончик палочки еще висел в воздухе. – Не вы первая, не вы последняя. Или боитесь гнева родителей? Полноте. Они покричат-покричат – да успокоятся. В конце концов, девушкам высшее образование совершенно не нужно.
– Почему это? – удивилась я, на мгновение даже перестав плакать.
– Да потому что. – Родерик пожал плечами. – Вам семью не кормить. Большая часть ваших сокурсниц, Арлин, уж простите за откровенность, грезят отнюдь не о карьере, а о хорошем муже. Диплом им нужен лишь для галочки. Повесят на стенку в гостиной и будут с него раз в неделю пыль смахивать. Лишний повод для гордости.
Я покрепче сжала губы, неприятно покоробленная словами некроманта. Ишь какой шовинист выискался. Но, как ни печально осознавать, какая-то доля истины в словах Родерика имелась.
– Подождите! – взмолилась я, увидев, что Родерик опять обратил свой взгляд на мою зачетку. – Ну пожалуйста! Честное слово, я к понедельнику все вызубрю!
– Арлин… – Родерик укоризненно покачал головой.
– Ну не могу я замуж! – перебила его я. – Не могу и не хочу!
И тут меня прорвало. Я вновь зарыдала самыми горючими слезами. Слова так и полились из меня нескончаемым потоком. Всхлипывая, глотая от спешки окончания и перескакивая с одного на другое, я выложила Родерику все. И про то, что я круглая сирота. И про тетку, родную сестру матери, которая приютила меня, несмотря на своих троих детей. Хорошая женщина, которой я очень благодарна. Она никогда не обделяла меня, воспитывая наравне с родными детьми. Так же, как и их, хлестала меня крапивой по голым ногам за шалости. Так же кормила. Так же заставляла помогать по хозяйству.
И так же, как и родной дочери, заявила за неделю до моего восемнадцатилетия, что пора и честь знать. Свой долг по отношению к погибшей сестре она выполнила. Вырастила меня и подыскала жениха. Нормального, работящего парня. С его родителями уже все обговорено. Поэтому готовься, Арлин, принимать сватов.
– И что? – перебил меня на этом месте Родерик. Недоуменно пожал плечами: – По-моему, самая обычная ситуация для деревни.
– И то! – зло ответила я и опять зарыдала. С трудом выдавила: – Этот Фестер… Не люблю я его. Он рыжий и конопатый. А тетка сказала, мол, с лица воду не пить. Стерпится – слюбится.
Родерик как-то странно хмыкнул. Отложил в сторону графитную палочку, внимательно слушая меня, и почти угасшая надежда вновь робко затрепетала в моей душе.
– Вот я и побросала вещи в котомку, – глухо продолжила я. – И ночью рванула в соседнюю деревню. А там на подводе и в Рочер укатила. Первый месяц мыкалась по постоялым дворам. За любую, самую грязную работу бралась. Полы драила, посуду мыла, на кухне помогала. Чай, деревенская, не белоручка какая-то. А потом увидела объявление о наборе в академию. Решила рискнуть. И вот я здесь…