Под каблуком у Золушки - стр. 23
— С чего вы решили, что со смертельным? — спросила Оксана и вздрогнула — она первый раз почувствовала, как внутри неё шевельнулся малыш.
— Не знаю, здесь всегда пешеходов сбивают насмерть, — равнодушно ответил водитель. — Я ж говорю, место такое.
Он вывернул руль и оставил место аварии позади, а Оксана, вывернув шею, всё смотрела и смотрела на мигающие огни и всё прижимала руку к животу, прислушиваясь.
После двух недель работы в «Золушке» Оксанка поняла две вещи: что дела у салона идут очень плохо и что Назарова совершенно не пугает её растущий живот.
Он приглашал её каждый день на обед. Он предлагал подвезти её после работы домой. Он дарил ей маленькие и ни к чему не обязывающие, по его мнению, пустячки: серебряную подвеску на шею в виде ёжика с синим камнем, который якобы идеально подходил под цвет её глаз; браслет с тремя ключиками разной формы. Он словно пытался её окольцевать как орнитолог перелётную птицу и далеко не в научных целях нацепить на неё то ошейник, то наручники.
Хотя всё и выглядело пока довольно невинно, кроме стоимости этих «пустячков», которые якобы прилагались как сувениры к новым каталогам. Оксанка отказывалась от всего.
Только однажды позволила себя подвезти — очень устала, и добираться вечером с пересадкой было выше её сил. Назаров её убедил, что ему по пути и, конечно, пошёл провожать её до квартиры, исключительно в целях безопасности. Хотя с такими соседками ей никакие грабители не страшны. Ни железные двери, ни собаки, ни сигнализации, ничто не защищает лучше старушки, с утра до вечера перемещающейся как стрелка часов от окна к дверному глазку. Назаров, конечно, распрощался у порога и ушёл, но старушка его явно «зафиксировала».
После переезда добираться до работы будет удобнее. Если только сама работа не накроется медным тазом.
С утра до вечера салон дорогущей одежды и обуви пустовал, и его хозяин не испытывал никакого ложного оптимизма, как, впрочем, и паники.
Работа Оксаны заключалась в том, чтобы договариваться на возврат их коллекций российским поставщикам. С зарубежьем вела переговоры другая девушка, которая была только рада избавиться от части своей работы, переложив её на новенькую.
Работа была нервная, неприятная и тяжёлая. Оксанка уставала не столько физически, сколько морально, и Назаров как мог её поддерживал.
— Не бери в голову. Никто не любит забирать назад свой товар, но лично тебя это никак не касается.
Он сидел у неё на столе и игрался с лошадкой — серебряной статуэткой скачущей лошади, которую использовали в качестве пресс-папье.