Под каблуком у Золушки - стр. 2

Он сделал несколько больших глотков, шумно выдохнул, а она, глядя на капельку воды, заблестевшую на его губе, сглотнула. Её тянуло к его губам как магнитом. Она наклонилась под воздействием этого магнитного поля и вздрогнула — в его руке ледяная кружка, а на ней короткий топ.

— Прости, — он убрал кружку, и она забыла выдохнуть под его внимательным взглядом.

Кровь пульсировала в лёгких, стучала в груди, отзывалась эхом в висках.

— Кай, — выдохнула она его имя хриплым шёпотом.

Он протянул руку, заправил за ухо прядь её волос, сосредоточившись исключительно на этой пряди, а потом подхватил за затылок и впился губами в её губы. Нежно, волнующе, мягко. Он словно высасывал кровь из ранки, но это всего лишь остатки её благоразумия растворялись в его холодном рту.

Она скрестила руки у него на шее, он прижал её к себе одной рукой. Перед закрытыми глазами поплыли пятна и круги. Этот цветной калейдоскоп мелькал за веками, но закручивался плотной пружиной внизу живота.

Он развернулся вместе с девушкой. Он прижал её к стене. О стол ударилась кружка. И его кулаки зло ударились в стену над её головой. Он смотрел на неё сверху вниз. Нет, он испепелял её взглядом, прожигал насквозь.

— Ты слишком маленькая.

— Мне уже шестнадцать.

— Ты как моя сестра.

— Я не твоя сестра.

— Я не могу.

Он отстранился, отвернулся, засунул руки в карманы. Он согнулся, словно его ударили под дых, и выдохнул, словно только что снова поставил на пол тяжеленный мешок.

— Я не могу, — повторил он, словно она чего-то уже попросила.

Неужели это так явно?

— Кай, — она пыталась подойти, но он отступил, отстраняясь от неё руками. — Кай, пожалуйста! Пусть это будешь ты. Иначе мне придётся ждать следующего года, а если ты не приедешь, то следующего. Но я всё равно буду тебя ждать. Понимаешь, тебя?

Она загнала его в угол к мойке, но он и над раковиной умудрился от неё отклониться.

— Я не могу, ты маленькая.

— Я люблю тебя с десяти лет. Вот тогда я была маленькая. И не понимала, что значит для меня этот худенький мальчик. Но прошло шесть лет, и я всё ещё люблю тебя. Теперь вполне осознано. И я достаточно взрослая чтобы знать, что ещё год два и кто-нибудь обязательно облапает меня на школьной вечеринке. Накурит или напоит, и бесславно неумело трахнет. И я даже не буду против.

Он играл желваками, но молчал. Не смотрел на неё, отвернувшись в стену, но засунутые в карманы руки проступали сквозь ткань костяшками сжатых кулаков.

— Так пусть это будешь ты. Пусть для тебя это будет неважно, но я это запомню. Как запомнила твой первый поцелуй. Помнишь, прошлым летом?