Под флагом цвета крови и свободы - стр. 106

– Лучше?

Эрнеста находилась совсем рядом с ним – бочка, хоть и достаточно вместительная, оставалась лишь бочкой – и ее стройное, гладкое темное тело, все его линии и формы оказались открыты его взгляду. На мгновение перед внутренним взором Эдварда возник образ Мэри – мягкие нежные руки, белая кожа, глаза цвета драгоценнейших сапфиров и ровные волны золотых кудрей – что, если бы она точно так же… Нет, никогда он не смог бы даже представить ее в подобном состоянии! Пиратке и дочери пиратов, не знающей элементарных правил приличия, в достойных семьях впитываемых с молоком матери, не видящей ничего дурного ни в своем поведении, ни в способе заработка грабежом и убийством, позволительно так себя вести – но не ей, его непревзойденному светлому ангелу…

Эрнеста, закончив растираться мокрой тряпкой, которой же и зачерпывала воду, вооружилась широкогорлой склянкой и стала из нее поливать волосы какой-то субстанцией, слабо отдававшей цветами и заметно сильнее – запахом каких-то трав и солью. Затем взяла в руки гребень, а склянку бесцеремонно вручила Эдварду:

– Держите! Вам тоже не помешает вымыть голову.

– И часто вы… пользуетесь этим средством? – хмуро отозвался он, рассматривая склянку не без сомнения. Эрнеста тряхнула мокрыми волосами, даже теперь не утратившими обычной пышности:

– Я все-таки женщина и не хочу, чтобы на меня нельзя было взглянуть без отвращения. Хотя, надо признаться, периодически возникает желание побриться наголо, – хмыкнула она, с усилием прочесывая спутанный локон на затылке. Вымытые волосы сразу же начинали благодарно виться в длинные волнистые плети, с кончиков которых капала вода. Покончив с мытьем, Эрнеста первой выбралась из бочки, наскоро надела чистые штаны и рубашку, подхватила с пола мокрые вещи и распорядилась:

– Сейчас развешу все сушиться и вернусь, а вы пока устраивайтесь вон на том сундуке. Сменный тюфяк, подушка и простыни внутри.

– Хотите сказать… Я вовсе не собираюсь ночевать здесь! – побледнев, возмутился Эдвард. На лице девушки не дрогнул ни один мускул:

– Как хотите. Тогда возьмите простыню, завернитесь в нее и ступайте в кубрик. Думаю, ваши товарищи отнесутся к вашему появлению в таком виде с больши-им пониманием, – с усмешкой протянула она, закрывая за собой дверь.

На палубе все еще было промозгло и сыро, но, во всяком случае, тихо: волны почти улеглись, и в стремительно сгущавшихся вечерних сумерках легко было представить, что никакого шторма на самом деле и не было. На капитанском мостике виднелась одинокая ссутуленная фигура Рэдфорда, чуть заметно покачивавшегося за штурвалом в такт движению корабля. Развесив вещи на растянутом возле камбуза канате, куда меньше всего долетали соленые брызги, Эрнеста направилась к капитану: