Под его защитой - стр. 9

– Давай так, – наконец, произнес он. – Ты позволишь себя осмотреть, а я взамен буду рассказывать тебе разные интересные истории.

– Такие, как про мальчика? А как его звали?

Святов нахмурился, но как бы он не старался, а вспомнить имя мальчика у него не получалось.

– Не помню уже. Давно это было. А тебя… как зовут тебя?

– Маша, – задрав подбородок, сообщила девочка.

Святов вдруг понял, что провел с девочкой достаточно много времени и ему при этом было абсолютно комфортно. Не было чувства страха, скованности и тоски, которые всегда появлялись, стоило ему увидеть на приеме детей. Он и не подходил к ним никогда, отгораживался, держался в стороне, перекладывая эту работу на других. В последнее время коллеги стали смотреть уже не с пониманием, а с сочувствием, а кто-то даже с жалостью.

И только Любовь Матвеевна не смотрела на Святова так, словно он дефектный. Мягко улыбнувшись, она подошла к ним и уже через минуту Маша слезла с его рук и, вложив свою маленькую ладошку в большую Любови Матвеевны, ушла с ней.

– Герман Львович? – обернувшись, увидел за спиной двух полицейских. – Нам нужно поговорить.

– И что, говорите, не пили? – хмыкнул мужчина в полицейской форме, явно ему не подходящей по размеру, если судить по натянутым пуговицам на животе.

– Не употребляю.

Герман не врал, он действительно не пил. Единственный день в году, когда он мог себе позволить выпить, неумолимо подходил к концу. Каких-то полчаса и все – наступит первое января, Новый год, планы на жизнь и работа, к которой Герман прикипел настолько, что не представлял своей жизни без хирургии.

– Экспертиза покажет, – как-то неуверенно произнес представитель закона. – Наверное.

Святов прекрасно знал, на что намекает мужчина. Что у него, у Германа, могут быть связи, которыми он незамедлительно воспользуется, чтобы себя выгородить. Да только выгораживать себя у Святова и в мыслях не было. Он виноват. Не нарочно, конечно, наехал на женщину, но если бы не спешил, если бы тщательнее следил за состоянием тачки.

– У потерпевшей вроде как не сложное состояние, – произнес второй полицейский. Совершенная противоположность напарнику – худой, высокий, вон форма на нем висит, будто не по размеру. – Несколько переломов, гематома, сотрясение, но жить будет. Внутренние органы не повреждены, позвоночник цел. Можно сказать, легко отделалась. И вы, – не мог не заметить он. – Если бы все было серьезнее, ночевали бы вы сегодня в обезьяннике.

– Это все? – осведомился Герман учтиво.

Разговор с органами правопорядка изрядно ему поднадоел. И не то, чтобы он не понимал необходимость в нем, просто вели они себя как-то… излишне неучтиво и по-свойски. Так, словно Герман был им давним закадычным другом, с которым они встретились спустя долгие годы. И нравоучения этих, коих в его жизни и так достаточно. С чем-чем, а с самобичеванием Святов прекрасно справлялся без посторонней помощи.