Под двойной защитой - стр. 19
Но для чего?
Он сказал лишнее?
Жалеет?
Мне страшно задумываться над словами, которые он произнес только что. Он ни дня не чувствовал себя здоровым рядом со мной? О чем он? Мне всегда казалось, что мы легко и непринужденно общались, между нами не было напряжения или недопонимания, не проскочило ни одного намека, вообще ничего. Марк был другом Раса и точка. Тем более он частенько появлялся с какой-нибудь красивой девушкой, которая старательно висела на его шее. Правда, они часто менялись и я считала Марка неисправимым бабником, слишком было легко заметить, как млеют от него девицы, а сам он едва увлечен.
Из-за этого я видела Марка не просто ходоком, а холодным и циничным. Но меня это не касалось и я держала язык за зубами. Мне не на что было жаловаться, со мной Марк не позволял себе ничего двусмысленного или пошлого, мы даже никогда не разговаривали на интимные темы.
- Тебе не идет спортивная одежда, - Марк переключается и отбрасывает испачканную салфетку. - Зачем ты прячешь отменную фигуру? Тем более от меня, я уже всё видел…
Он делает шаг ко мне и протягивает ладони. Быстро находит воротник туники, но не находит пуговицы. Туника снимается через голову, но Марку кажется это слишком трудоемким занятием, и он просто-напросто рвет ее. Ткань жалобно трещит под сильными пальцами и открывает вид на мое беззащитное тело. Я не прикрываюсь и вижу, как темнеет его взгляд, когда перед его глазами оказывается моя налитая грудь в телесном лифчике. Тоже спортивном.
Марк проводит ладонью по моему животу, поглаживает с нажимом и начинает дышать глубже. Я верю в это мгновение, что я для него как наркотик или как болезнь, потому что он меняется на глазах. Заводится и отдается черной похоти.
- Закинь руки за голову, - командует. - К тебе скоро придут люди и помогут приготовиться к вечеринке, платье, косметика… Что там еще у девушек?
Он сбивает лиф наверх и накрывает ладонью полушарие, властно поглаживая. Через секунде зажимает сосок, болезненно и жестко, когда замечает, что я не слушаюсь его. Марк глазами показывает, что ждет, когда я подниму руки, и присаживается на кровать сбоку.
- Хорошая девочка.
Он сухо улыбается, когда мои руки упираются в бархатную спинку кровати. Я непроизвольно выгибаюсь из-за нового положения рук, и моя грудь поднимается, становится полнее и очерченнее. Марк ласкает меня двумя руками, водит вверх-вниз, то терзая соски, то зажимая мощными пальцами талию.
- Не хочу растрепать тебя, когда ты будешь готова к выходу. Лучше сейчас, - он опускает лицо и проводит языком по животу от пупка к ложбинке между грудей. - Ты задышала чаще… Ты все-таки живая, Мира.