Под боссом - стр. 26
Я поджимаю колени к груди и обнимаю с себя руками. Хочется одновременно плакать и совершать свой любимый грех, то есть гневаться. Мама всегда говорила, что непереносимость алкоголя я унаследовала от неё. Мерзкий черноглазый искуситель. Напоил меня и воспользовался.
Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть и вцепиться пальцами в одеяло. Так требовательно и нагло может стучаться только Серов.
Я соскакиваю с кровати и, превозмогая головную боль, несусь в ванную, в спасительные объятия махрового халата. Замечаю своё отражение в зеркале и даже настроение немного поднимается: выглядеть опухшей пандой с похмелья — это не про меня, я почти не пользуюсь косметикой.
Когда я выхожу из ванной, то едва не взвизгиваю от неожиданности, потому что посреди номера стоит Серов и, склонив голову набок, разглядывает мой лифчик, по-прежнему распростёртый на полу.
— Здравствуйте, — первые произнесённые за это утро слова выходят из меня так же, как «What a wonderful world» из Луи Армстронга.
— Долго спишь. Через час нужно выезжать в аэропорт, — произносит Люцифер, медленно оглядывая меня с ног до головы. — Собирайся.
Исчадие ада. Заставил меня напиться, возможно, полночи тыкал в меня своей кочергой и как ни в чём не бывало стоит здесь, испуская свежесть, приказы и высокомерие.
— Почему моя одежда разбросана по номеру? — шиплю я требовательно. — Что вчера было?
Ой, да и наплевать, что он там подумает. Если он воспользовался моим состоянием, про расследование в любом случае придётся забыть. Я просто оскоплю его голыми руками, не выходя из номера.
Брови Серова на короткую секунду взлетают вверх, он щурится и от следующих его слов веет арктическим холодом:
— А ты ничего не помнишь?
— Ты пытаешься меня пристыдить? — рявкаю я, перечёркивая мнимую субординацию между нами. — Ты заставлял меня пить, хотя я отказывалась.
Уголок люциферского рта ползёт вверх, совсем как в моём сне.
— А между ног болит?
— Чего? — от бестактности такого вопроса я начинаю хлопать глазами.
— Если бы у нас с тобой что-то было, ты бы не пыталась выяснить это у меня, задавая идиотские вопросы. Ты бы это точно знала. Так что перестань сверкать глазами и скалить зубы. К этому кружевному стриптизу я не имею никакого отношения.
Я выдыхаю из себя столько воздуха облегчения, что тело обмякает, и я готова осесть на пол безвольным махровым комком. Уф-ф-ф. Моя скромная цифра «три» не перешла в позорную бессознательную «четыре».
— Жду тебя в ресторане, Александра. У тебя пятнадцать минут.
Благодушие, навеянное моей нетронутой девичьей честью, затопляет меня даже несмотря на трещащую голову, и я одариваю Сатану своей лучшей просящей улыбкой: