Под белым небом. Как человек меняет природу - стр. 10

Для крохотного безымянного озерца запас карпов казался бесконечным. Моя одежда, а также ноутбук и диктофон были забрызганы кровью и слизью. Рыбаки выбрали сети и тут же забросили их обратно. Когда рыбакам нужно было перебраться с одного конца лодки на другой, они шли по щиколотку в извивающихся карпах. «Кто слышит рыб, когда они плачут?[24] – вопрошал Торо. – Хотя бы память сохранится, что мы были современниками».

Те самые качества, благодаря которым «домашние рыбы» стали знаменитыми в Китае, сделали их печально известными в Соединенных Штатах. Откормленный белый амур может весить больше 40 кг[25]. За день он съедает пищи лишь в два раза меньше веса своего тела и откладывает за раз сотни тысяч икринок. Пестрые толстолобики дорастают до 50 кг. У них выпуклый лоб, нависающий над сдвинутыми вниз глазами, и поэтому кажется, что они постоянно обижены. Полноценного желудка у них нет, и едят они, по сути, безостановочно.

Белые толстолобики столь же прожорливы; их фильтровальный аппарат такой совершенный, что они могут отфильтровывать планктон до четырех микрон в диаметре – четверть толщины тончайшего человеческого волоса. Почти везде, где появляются карпы, они настолько превосходят местных рыб, что вскоре никого, кроме карпов, и не остается. Как выразился журналист Дэн Иган: «Толстолобики не просто вторгаются в экосистемы. Они покоряют их»[26]. В настоящее время азиатский карп в реке Иллинойс составляет почти три четверти всей биомассы рыбы, а в некоторых водоемах его доля еще выше[27]. Экологический ущерб, между тем, затрагивает не только рыбу; есть опасения, что черный амур, который питается моллюсками, может привести к вымиранию беззубок, существование которых и так уже находится под угрозой.

– Разнообразие беззубок в Северной Америке выше, чем где-либо в мире, – сказал мне Дуэйн Чэпмен, биолог-исследователь из Геологической службы США, специализирующийся на азиатском карпе. – Многие виды находятся под угрозой исчезновения или уже вымерли. А мы, по сути, подселили к ним самого эффективного в мире пресноводного пожирателя моллюсков.

Один из рыбаков, которых я встретила в Моррисе, Трейси Сейдеман, был одет в непромокаемый комбинезон, заляпанный кровью, и футболку с обрезанными рукавами. На его загорелой руке я заметила татуировку с карпом. Сейдеман сказал мне, что это обыкновенный карп. Обыкновенный карп – тоже инвазивный вид. Его завезли из Европы еще в 1880-е гг., и, вероятно, тогда он тоже посеял хаос. Но он живет здесь так давно, что к нему уже все привыкли.

– Наверное, надо было азиатского карпа наколоть, – сказал Сейдеман, пожимая плечами.