Почти смешная история - стр. 11
– Колоссально! Просто неслыханная красота!
Вскоре на том самом месте, где художница прежде воткнула в землю палку, уже стоял треногий этюдник. Над ним возвышался холщовый зонт. На этюднике держателями была укреплена картонка, и на этой картонке быстрый уголь Таисии успел начертить изгиб реки, и контуры пристани, и чередование домишек на крутом берегу. Таисия отставила уголь и тоненькой кисточкой маленькими, звонкими мазками взяла тон неба и тон земли на другом берегу реки…
Таисия Павловна работала стоя, а Иллария сидела неподалеку на складном стульчике и задумчиво глядела в пространство.
– Иля! – вдруг спохватилась Таисия. – Мы забыли дать телеграмму!
– Да, да, – согласилась Иллария. – Я пойду поищу почту…
Иллария покорно встала, намереваясь уходить, но сестра задержала ее:
– Слушай, в отношении этого, как его, Виктора Михайловича… Я вчера усталая была, с дороги, ну, конечно, он симпатичный, столько для нас сделал…
– Нет! – горячо возразила Иллария. – Он малопривлекательный и вообще мрачный тип! – И ушла на почту.
Иллария отыскала почту, поднялась по ступенькам, толкнула дверь, на которой висело объявление «Осторожно, окрашено», бочком протиснулась внутрь, подошла к окошку, чтобы взять телеграфный бланк, внезапно возле окошка увидела Мешкова и от этой внезапности, от того, что опять он здесь, на ее пути, застыла на месте как истукан.
Мешков почувствовал на себе взгляд, обернулся и обнаружил Илларию:
– Вы как здесь очутились?
Иллария молчала.
– Телеграмму мужу, чтобы не волновался? – продолжал Мешков.
Иллария по-прежнему не произнесла ни звука.
– Вы что, воды в рот набрали? – улыбнулся Мешков.
Иллария молчала и не двигалась.
– Эй, – забеспокоился Мешков. – Что с вами? Очнитесь!
Он осторожно взял Илларию за плечи, встряхнул. Иллария даже не почувствовала, что ее трясут.
– Пошли-ка на свежий воздух, ну-ка! – Мешков обнял Илларию и потащил к выходу. Иллария обмякла, и ее ноги волочились по полу.
– Дверь крашеная, черт бы ее побрал! – Мешков отворил дверь, придержал ее ногой, подтолкнул Илларию. Она вылетела на улицу, скатилась по ступенькам и, наверно, упала бы, если бы не оперлась спиной о телеграфный столб. И этот толчок привел в чувство.
– Извините, – вдруг заговорила Иллария, когда Мешков снова приблизился к ней, – на меня напал молчун!
– Кто напал?
– Я суеверная, я почему-то про вас подумала – и вдруг вы… как с неба упали. Вот я и оцепенела!
– Нервы! – сказал Мешков. – Надо взять себя в руки!
– Сама взять себя в руки я не могу, а меня взять в руки некому…
В это время появился Лазаренко, злой как сатана.