Почти прекрасны - стр. 4
Он чуть расслабился.
– Я пытаюсь выкинуть эту мысль из головы, но она не уходит.
– Мы прошли огонь и воду. Я не виню тебя за эти чувства.
Муж кивнул и хитро улыбнулся.
– Хорошо. Я больше не буду об этом говорить.
– Еще как будешь. Иначе я не смогу утешать тебя. А я готова делать это миллион раз, если понадобится.
– Боже, голубка, я люблю тебя.
Я поднялась на носочки и чмокнула мужа в нос.
– И я тебя люблю. Нам лучше побыстрее разделаться с вещами, чтобы вечером отдохнуть.
Трэвис отнес в конец коридора пустую корзину. Открылась дверца сушилки, потом стиральной машины, и муж вернулся с теплым, свежим и сухим бельем, передавая мне его сложить.
Я дотянулась до полотенца, складывая его.
– Похоже, что Шеп и Мер в деле.
Трэвис кивнул и снова спрятался в свой панцирь так же быстро, как до этого позволил себе расслабиться.
– Твой отец счастлив, и что бы там ни говорила Америка, она тоже. Шепли снял комнату в Хелмс Холл. Все будто к этому и шло.
– Было тяжко… – проговорил Трэвис.
– Что именно?
– Просить Шепа и Мер врать – не говорить отцу правды.
– Их там не было. И они не врут, а просто… забыли тот телефонный разговор до нашего отъезда. Все были на эмоциях. Они просто ничего не помнят.
– Не хочу, чтобы кто-то из-за меня попал в беду. Уж тем более ты.
– Никто не попадет в беду. Все решено.
Трэвис встретился со мной взглядом:
– Решено, значит?
– Сам знаешь, о чем я.
Я взяла в охапку гору белья и повернулась к двери. Интересно, Трэвис тоже испытывал одновременно удовольствие и смятение от нашего брака?
– Куда направляешься? – напряженно спросил Трэвис.
Я чуть дернула плечом в сторону коридора.
– В прачечную.
Он состроил рожицу, и я засмеялась:
– Я всего лишь пройду по коридору, дорогой.
Он кивнул, но я видела его тревогу: он боялся, что наш брак испарится, будто и не было его вовсе. Что стоит мне исчезнуть из его поля зрения, и он проснется в кровати один.
Я перешла в гостиную и остановилась перед складной дверью, за которой стояла стиральная машина с сушкой. Прибор был громким, ржавым, старше меня, но тем не менее работал исправно. Я заложила половину принесенного белья, зная, что крохотный барабан большего не выдержит. Как только я налила средства для стирки, повернула ручку и закрыла люк, в дверь постучали.
– Здравствуйте, – сказала я, стараясь изобразить удивление.
Офицеры полиции были одеты в штатское – а значит, пожаловали детективы, и они совсем не удивились при виде меня.
– Мисс Эбернати? – спросил тот, что слева – кругленький, с животом, нависавшим над бляхой ремня, в поношенном твидовом блейзере, который был ему явно мал. Значок, пристегнутый к карману пиджака, гласил «Гейбл».