Почти нормальная семья - стр. 36
– Всего полгода назад на Кристофера Ольсена было подано заявление в полицию по поводу многократных избиений и изнасилований. Было начато предварительное следствие, но через пару месяцев прокурор решил закрыть его за недостатком доказательств.
Блумберг сделал театральную паузу, окинув нас взглядом:
– Заявление подала бывшая сожительница Ольсена, прожившая с ним три года. По ее словам, Кристофер – насильник и жестокий тиран, загубивший ее жизнь.
Ульрика изменилась в лице:
– Стало быть, ей не удалось ничего доказать?
– Нет, – сказал Блумберг.
– Ее наверняка переполняет жажда мести.
Блумберг кивнул.
Ульрика повернулась ко мне:
– Ты понимаешь, что это значит?
План Блумберга состоял в том, чтобы представить альтернативного подозреваемого и вызвать обоснованные сомнения в виновности Стеллы. Польские владельцы пиццерии были первым вариантом, но бывшая сожительница Ольсена оказалась куда более подходящей кандидатурой.
– Но она, возможно, не имеет ко всему этому никакого отношения, – сказал я Ульрике, когда мы сидели ночью на диване, не в силах уснуть. – Разве не лучше будет предоставить это полиции?
Она взглянула на меня как на глупого пастора:
– Именно этим и занимаются адвокаты.
– Но разве не достаточно будет доказать, что Стелла невиновна? Представь себе, что другой человек попадет в трудную ситуацию. Ее избивали, насиловали, а теперь…
Ульрика резко поднялась:
– Мы говорим о Стелле! Наша дочь сидит в следственном изоляторе!
Само собой, она права. Нет задачи важнее, чем как можно скорее вызволить Стеллу. Допив виски, я встал и подошел к камину. Когда я открыл стеклянную дверцу, жар ударил мне в лицо, и я вынужден был подождать пару минут, прежде чем засунуть в камин кочергу, так что пепел полетел во все стороны и облако дыма поднялось над моей головой.
– Ты любишь меня? – спросил я, не глядя на Ульрику.
– Солнышко мое, ясное дело, я тебя люблю. – Она потянулась ко мне и погладила меня по затылку. – Тебя и Стеллу. Я люблю вас больше всего на свете.
– Я тебя тоже люблю.
– Это просто какой-то кошмарный сон, – проговорила Ульрика. – Никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной.
Я сел и обнял ее одной рукой:
– Что бы ни случилось, мы должны держаться вместе.
Мы поцеловались.
– А что, если она… – проговорил я. – Как ты думаешь, а если она…
Ульрика отшатнулась от меня:
– Не надо так думать!
– Знаю. Но… ее блузка…
Я просто обязан выяснить, что с ней произошло. Должно быть, Ульрика забрала блузку. А в этом случае она, конечно же, обнаружила пятна – их невозможно было не заметить.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она.