Почти любовь - стр. 82
— Зря ты так думаешь, — не соглашается Богданов. — Маковецкий три года продержал тебя в своей бригаде, другие ординаторы через полгода отправлялись в свободное плавание.
— Посмотрим, — немногословно отзываюсь я. Не люблю бежать впереди паровоза. Удача — дама капризная. Стоит только в нее поверить, как она к тебе задом повернется, и не факт, что получится отыметь. В моей профессии, конечно, больше рулят другие факторы, но и от удачного стечения обстоятельств зависит многое.
Макс толкает тяжелую дверь, и мы наконец-то выходим на свежий воздух. Блин, не такой уж он и свежий, удрученно признаю я, вдохнув густой раскалённый кислород. Солнце жарит не по-детски, от яркого света слепит глаза. Споткнувшись на ступенях, я запинаюсь за сидящую на них студентку. Задеваю ее несильно, но достаточно, чтобы кофе из стаканчика выплеснулось на белую блузку с дурацкими рюшами… Рюшами, вашу мать. Я еще не вижу ее лица, но уже знаю, что меня снова угораздило наткнуться на Веснушку. Нежданчик, блин.
— Куда прешь? — возмущается она, задирая светловолосую голову, и, взглянув на меня, изумленно распахивает зеленые глаза. Сегодня они особенно насыщенного и яркого оттенка и прозрачные, как слеза младенца. Последнее сравнение особенно актуально. Судя по влажному блеску глаз и припухшим векам, Олеся на ступеньки присела не шарлоткой перекусить. — Кравцов, снова ты, — недовольно хмурится она и, поставив оставшийся в стаканчике кофе на ступень ниже, суетливо вытирает с щек мокрые дорожки. Испорченная блузка ее похоже волнует мало.
Пока я старательно придумываю, чем ответить на небрежное приветствие, на сцену выходит Макс, переключая внимание Матвеевой на себя. Мне бы порадоваться и, воспользовавшись моментом, отойти в сторону, но я какого-то хрена застываю, как бетонная стела при въезде в город.
— Какие люди в Боливуде. Привет, цыпленок, — просияв улыбкой, Богданов опускается перед Веснушкой на корточки. — Чего ревем? Экзамен провалила?
— Привет, Максим, — шмыгнув носом, не особо дружелюбно отзывается Олеся. — У меня... это… аллергия на тополиный пух, — врет на ходу, чихнув для достоверности.
— Ясно, а я уже в деканат идти собрался, возмездия требовать, — белозубо скалится Богданов. — Если что, обращайся, я с нашим деканом общий язык быстро найду.
— Макс, иди погуляй, — бесцеремонно вклиниваюсь в разговор, отвесив дружеский подзатыльник, и жестом указываю направление. Он лениво выпрямляется и, нахально подмигнув Веснушке, поворачивается ко мне.
— Что ты за человек, Кравцов. Видишь, девушка в печали. Поддержать надо морально, — ухмыляется Макс.