Почти карнавальная история - стр. 25
– Погоди-погоди, – заинтересовалась Маргарита, перехватывая газету. – Не разведен еще, говоришь? А колечко-то сколько стоит?
– Четыреста тысяч. А что?
– А то, что жена этого Бодунова спокойно может при разводе потребовать половину стоимости этого колечка, потому как это имущество, нажитое в период брака. Представляешь, такое бы дело раскрутить, вот была бы огласка! Таких ситуаций, между прочим, множество, да только жены при богатых мужиках боятся судиться, как бы все не потерять, за ними же – сила. Вот мы людей отучаем бояться свои права отстаивать, знаешь, как со скрипом идет… А Валентин твой еще бросается на нас.
– Слушай, Ритка, как я тебе завидую! – неожиданно серьезно сказала Ирина.
– С чего это еще?
– Ты вот так своим делом увлечена, у тебя карьера, стажировки по всему миру, ты даже смотришь на все под своим углом…
– Специалист подобен флюсу, – подхватила Маргарита, желая перевести все в шутку.
Но Ирина не шутила:
– Да, у тебя работа. Карьера, поездки всякие, гранты. Азарт. Любовники были, и муж вон второй. И по два раза. А мою работу любить сложно, тем более за такую зарплату. Я ее терплю, раз уж выбрала. Мы оба Валину работу любим, она более осмысленная. Замуж как вышла двадцать лет назад, так ни на кого больше и не посмотрела. Любовь – то ли была, то ли нет, не помню уже, а сейчас – сплошное уважение, взаимопонимание и сотрудничество. Какая-то я недоделанная: к сорока годам ни одного мужика не встретила, чтоб вот так, как у тебя тогда с Володей, глаза загорелись – хочу, и все тут! Какие-то они все… тусклые. У тебя впереди еще столько – и в Кембридж ты съездишь, и машину новую себе купишь, а я на права сдала и сижу с ними, как курица, водить боюсь. Да и Валя против. И что у меня впереди? Старость, пенсия и внуки. Это при условии, что Горюнов великодушно согласится.
Выслушав непоследовательный монолог, Маргарита поняла, что подруга настроена серьезно и высказала то, о чем, должно быть, часто думала про себя. С одной стороны, она была удивлена: Ирина, спокойная и сдержанная, никогда не жаловалась на судьбу, ровно относясь ко всему, что в ее жизни происходило, за исключением, пожалуй, дочкиного «романа». Конечно, и Маргарита, и Неля давали куда больше поводов для обсуждения в их нешироком дамском кругу, но к этому все привыкли. С другой – ничего удивительного: Маргарита всегда подозревала, что таких тихих многолетних идиллий, как у супругов Литвиненко, на самом деле не бывает, и то, что она узнала за последние дни, лишь подтвердило ее человеконенавистническую гипотезу.