Почти идеальный брак - стр. 27

– Знаете что, шериф Стивенс? Это становится смешным. Я не знаю, какое отношение мы с Адамом имеем к этой Келли, но с меня хватит. Я хочу видеть своего мужа прямо сейчас.

Я почти встаю, когда шериф Стивенс хлопает ладонью по столу.

– Сядьте!

– Или что? Вы арестуете меня? Отведите меня к моему мужу.

Я пристально смотрю на него сверху вниз. Хотя шериф и крупный мужчина, для меня он маленький. Стивенс открывает папку и бросает на стол дюжину фотографий. Я сразу же замечаю, что все они сняты в нашем доме у озера. Девушка лежит в нашей постели, вся в крови. Ее глаза ничего не выражают. Поясница и грудь изуродованы, кожа содрана и поцарапана.

Я роняю сумочку, и мои руки тут же прикрывают рот, когда я вздыхаю и всхлипываю. Хватаюсь за край стола, пытаясь проглотить подступившую тошноту. Изжога обжигает горло; я пытаюсь заставить ее отступить, но от этого мои глаза лишь еще больше наполняются слезами. И тут меня осеняет. Теперь я знаю, почему я здесь. Я чувствую, как кто-то похлопывает меня по спине. Это шериф Стивенс. Он пытается меня успокоить.

– Мне жаль.

Он протягивает мне салфетку и кладет руку мне на спину. Я стою лицом к нему, хотя мои ноги подкашиваются. Вытираю рот и глаза, пытаясь успокоиться. Это на меня не похоже. Я не сломаюсь. Я сильная. Шериф спрашивает, всё ли со мной в порядке, и я киваю. Теперь, когда стало понятно, почему я здесь, нужно перейти в режим адвоката, потому что эта «добрая и простая» рутина шерифа – работа опытного профессионала, наблюдающего и вычисляющего.

Раздается стук в дверь. Стивенс держит руку на моем плече – всё еще пытается вести себя вежливо. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Восстанавливаю контроль над своим дыханием и пытаюсь успокоиться. Дверь открывается, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть высокого чернокожего мужчину. Его глаза холодны и налиты кровью, и он не смотрит на меня. Говорит:

– Он требует адвоката.

Стивенс кивает.

– Маркус, это Сара, жена Адама. Сара, это помощник шерифа Маркус Хадсон.

Я пожимаю ему руку. Его взгляд отскакивает от меня. Он в ярости.

– Должен ли я позволить ему позвонить своему адвокату?

Прежде чем шериф успевает заговорить, я прерываю его:

– В этом нет необходимости.

– Почему? – спрашивают они в унисон, озадаченно глядя друг на друга.

– Его адвокат – я.

Я видел фотографии с места преступления и знаю, что, по их мнению, это сделал я. Моя бедная Келли… Как это могло случиться? Я был рядом с ней всю ночь, но я этого не делал. Я неоднократно пытался рассказать про жестокость ее мужа, и они продолжали говорить, что рассматривают все версии, но, похоже, придерживаются единственной гребаной точки зрения.