Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - стр. 55
Нечто любопытное я обнаружил только на пути обратно, когда снова разглядывал названия магазинчиков. Мое сердце пело! Названия! Они были удивительно скучными, чуть ли не нарочито обыденными или, как выражаются датчане, tilbageholdende – сдержанными, лишенными малейшего намека на рекламу или бренд.
Парикмахерская так и называлась – «Парикмахерская». Пивная называлась «Пивная». Магазинчик, торгующий одеждой и обувью, привлекал внимание прохожих броским названием «Одежда и обувь», а книжный магазин был Bog Handler, то есть «Книготорговлей». Один из торговцев, очевидно оскорбленный беспардонной саморекламой соседей, назвал свою лавку просто «№ 16», а другой, явно опасаясь обвинений в гордыне, решил именоваться Shoppen, то есть «Магазин». Нельзя сказать, что этим доблестным представителям торговли не хватало маркетинговых навыков, – наоборот, они дерзко отвергали общепринятые представления об умении показать товар лицом.
Только один магазин осмелился выделиться из толпы и возвестил о том, что у его владельца есть имя и он смеет отличаться от всей остальной розницы в Нюкебинге. Он назывался «Туфли от Беттины».
«Поосторожнее, Беттина. В этих местах не любят подобный выпендреж», – мысленно заметил я.
В библиотеке я спросил председателя Общества Акселя Сандемусе Бента Дюпона, считает ли он, что Законы Янте по-прежнему проявляются в Нюкебинге или в датском обществе в целом.
«Нет, что вы, они были актуальны для времен, о которых писал Сандемусе, но никак не сегодня, – ответил Дюпон, похожий в своих круглых очках на учителя-пенсионера. – Законы Янте, когда все друг друга сдерживают установкой «Не думай, что ты что-то собой представляешь» – эти законы мертвы. Единственное место, где они все еще живы, – датские СМИ. Возьмите, к примеру, Билле Аугуста (оскароносного датского кинорежиссера). Когда он делает неудачный фильм и получает плохие отзывы, он всегда говорит: «О, это Законы Янте!» Если уж на то пошло, сегодня у нас один позитивный Закон Янте – «Ты обязан думать, что ты что-то собой представляешь».
Я молча показал ему фотоснимки, сделанные на центральной улице Нюкебинга. Дюпон просматривал их, и по его лицу постепенно расползалась улыбка, пока он не захохотал в голос – к моему огромному облегчению. «Я понял вашу мысль. Да, здесь есть элемент взаимного сдерживания», – сказал он.
Будем справедливы к Дюпону: большинство датчан тоже считает, что Законы Янте устарели. Я ощущал их влияние острее, когда только начал посещать Данию много лет назад, возможно потому, что был молод, амбициозен и несколько заносчив. Тогда я еще не понимал тайного кода датчан, чья внешняя схожесть с британцами скрывала, как я вскоре выяснил, множество глубоких различий. Со временем я, наверное, еще и отдалился от датчан Янтевского толка, но до сих пор иногда натыкаюсь на них, когда выхожу за пределы своего круга общения.