Почти цивилизованный Восток - стр. 54
Издалека донесся вой, который длился, может быть, секунд пятнадцать, потом стал затихать и смолк.
В глазах Михаила рябило. Он прижал руку к плечу. В разрезе раны мышечная ткань была ярко-розового цвета. Он чуть было не позвал отца и мать, но в памяти снова возникла картина трупов и убийства, и он опять лишился четкости мышления.
Но не настолько, однако, чтобы не сознавать, что раньше или позже стая волков займется им и разорвет его на клочки.
Это была не игра. Это была не сказка, рассказываемая матерью при золотом свете лампы. Это не были сказки Ганса Христиана Андерсена или Эзопа; но была жизнь и была смерть.
Он потряс головой, пытаясь развеять помрачение. Бежать, подумал он. Но Галатиновы никогда не убегают. Нужно бежать…
Нужно… Светло-бурый с сединой волк и светлый сцепились друг с другом из-за красного куска печени Данилова. Затем светлый отступил, позволяя заглотить кусок более сильному зверю. Матерый серый волк отдирал куски от лошадиного крупа.
Михаил стал отползать, лежа на спине, отталкиваясь пятками от земли. Он неотрывно следил за волками, ожидая нападения; светлый волк на секунду поглядел на него, голубые глаза засветились, потом снова принялся пожирать конские внутренности. Михаил добрался до чащи, дыхание с хрипом вырвалось из легких, и там, среди кустов боярышника и мелкой поросли, потерял сознание, и глубокий мрак окутал его.
День был на исходе. Солнце садилось. Лес наполнился голубыми тенями, стало холодать. Трупы сжимались, становились исчезающе малыми. Ломались кости, стреляли призраки с наганами, кровавый кошмар возникал вновь как наяву.
Волки наелись до отвала, но все еще продолжали заглатывать куски мяса в свои утробы, чтобы потом их отрыгнуть. Животы у них раздулись, и они стали по одному исчезать в сгущающемся сумраке.
Кроме одного. Большой серый волк нюхал воздух, стоя над телом мальчика. Он тщательно обнюхал кровоточащую рану на плече Михаила и задержался на запекшейся крови и волчьей слюне. Зверь стоял, всматриваясь в лицо Михаила долго и неподвижно, как будто пребывая в глубоком раздумье.
Затем вздохнул.
Солнце почти зашло. Над лесом в темнеющем восточном небе появились слабые пятна звезд. Над Россией повис лунный серп.
Волк наклонился и мордой в запекшейся крови перевернул мальчика на живот. Михаил тихо застонал, потревоженный, потом опять впал в беспамятство. Волк сдавил челюсти, сильно, но мягко, на шее мальчика, поднял без видимого усилия его тело. Зверь пошел по лесу, горевшие янтарем глаза рыскали то вправо, то влево, звериный инстинкт был настороже. За ним волоком тащились ботинки мальчишки, пропахивая в листве две борозды.