Размер шрифта
-
+

Почти цивилизованный Восток - стр. 2

Обязательно.

Поймут и простят.

А потом Эва вернется домой. Обязательно вернется, пусть не сразу, но когда Стефано получит дядюшкин титул и она станет графиней… графиня Шербери, это ведь красиво… они и простят.

И обрадуются.

– Живая. – Пальцы убрались. – Просто Силы в ней прилично, хоть с виду и не скажешь, но камушек еще не ошибался. Видишь, как ярко горит? Стало быть, не просто одаренная, а с сильной искрой. Заказчик будет доволен.

Плащ накинули на лицо, и дышать стало неудобно.

А на плащ швырнули сено. И еще. И… так надо.

Для безопасности.

За Стефано тоже следят.

Странно, что мысли не исчезли. Обычно, когда Эва засыпала, она не видела снов, просто проваливалась в густую тягучую черноту. А тут такое ощущение странное. Тело вот она тоже ощущает. Все. И мизинец на левой ноге, натертый новыми ботиночками. И прыщ на пояснице, к которому горничная прикладывала корпию с касторовым маслом, но то не помогло.

Горничную жаль.

Она хорошая. И всегда Эву утешала. И даже как-то притащила ей булочку с кухни, хотя маменька строго-настрого запрещала Эве есть булочки. От них прыщи и появлялись, и ладно бы только на спине.

Нет.

На лице тоже.

Правда, сейчас лицо словно окаменело. И тело. Мысли плавали, и приходилось делать усилие, чтобы задержаться хоть на чем-то.

Брат уехал.

Вовремя. Он бы точно не допустил побега. И долго, нудно отчитывал бы Эву. А Стефано… нет, он хороший, а Бертрам просто не понимает, каково Эве.

Никто не понимает.

А Стефано понял и… и чудо, что он есть.

Эва потянулась к нему и поняла, что это происходит снова! Она не хотела, она… она боялась! Но теперь страх тоже был каким-то не таким.

Из-за трав.

Кладбищенская ромашка имеет особый вкус, правда, почему-то только Эва его ощущает. Может, права маменька, что дело не в ромашке, а в мнительности Эвы? И… и в том, что ромашку добавляли в вечерний отвар. Вместо чая.

Вот она и привыкла.

Под вкусом ромашки хорошо маскировать иные травы. Красную кровохлебку и ядовитый лютик, тот, который болотный.

Странная смесь, если разобраться.

Эва знала о свойствах… и поднялась. Вышла и увидела… себя, укрытую плащом. Не слишком чистую солому, местами и вовсе смешанную с каким-то мусором. Крышку, которую ставят на ящик. И сверху наваливают мешки. От мешков исходит дурной запах, который пробивается вниз, под крышку. И будь Эва в сознании, она бы точно лишилась чувств от этой непередаваемой вони.

Ящик зацепляют. И тянут.

Ставят на повозку к таким же ящикам. И Стефано деловито ходит вокруг.

Волнуется.

Хоть кто-то тревожится о ней, об Эве… и от радости вдруг стало легко-легко, настолько, что нить, соединяющая душу с телом, истончилась до крайности.

Страница 2