Почтальон всегда звонит дважды (сборник) - стр. 5

– Это еще чего?! – фыркнула она, словно пантера. Мне она такой нравилась.

– Как ты, Кора?

– Паршиво.

Меня опять стал преследовать ее запах.

Как-то раз Ник узнал, что один парень неподалеку продает по дешевке бензин. Он мигом прыгнул в машину и помчался запасаться. Я сидел у себя в комнате и уже хотел двинуть в кухню, но на пороге столкнулся с Корой. Я посмотрел на ее губы. Раньше-то случая не представлялось. Опухлость сошла, остались только крошечные синячки от моих зубов. Я потрогал их пальцем. Губы у нее были мягкие и влажные. Я поцеловал их – не сильно, а легко и нежно. Никогда раньше так не целовал.

Кора оставалась со мной, пока не вернулся грек, примерно час. Мы ничего не делали, просто лежали рядом. Она перебирала мои волосы и задумчиво смотрела в потолок.

– Ты пирог черничный любишь?

– Не знаю. Люблю, наверное.

– Я тебе испеку.

– Осторожней Фрэнк! Рессору[2] сломаешь!

– К чертям собачьим рессору!

Мы въехали в эвкалиптовую рощицу у дороги.

Ник послал нас в лавку – вернуть несколько бифштексов, которые, по его словам, никуда не годились. На обратном пути нас застигла темнота. Я съехал с дороги – машина подскакивала и тряслась – и остановился за деревьями. Не успел я потушить фары, как Кора уже заключила меня в объятия.

Мы много чего успели. Потом сидели в машине.

– Я так больше не могу, Фрэнк.

– И я.

– Это невыносимо. Мне нужно насытиться тобой, Фрэнк. Ты понимаешь, о чем я? Утолить свою жажду.

– Понимаю.

– Ненавижу этого грека!

– Почему ты за него вышла? Ты не рассказывала.

– Я тебе ничего не рассказывала.

– Да, на разговоры мы не отвлекались.

– Я работала в одной кафешке. Поработаешь пару лет в лос-анджелесской забегаловке – ухватишься за первого же парня с дорогими часами.

– А из Айовы когда уехала?

– Три года назад. Победила в конкурсе красоты. В выпускном классе, в Де-Мойне. Я там тогда жила. Первое место – поездка в Голливуд. Отхватила главный приз, кругом – фотографы… а через две недели уже работала в забегаловке.

– Домой не вернулась?

– Не хотелось доставлять им такое удовольствие.

– А в кино сниматься?

– Пробы проходила. С внешностью-то никаких проблем. Но там же теперь нужно говорить – в кино. И стоило мне на экране заговорить, как всем стало ясно, чего я стóю… Жалкая дешевка из захолустья, у которой шансов стать актрисой столько же, сколько у обезьяны. Даже меньше. Обезьяна хотя бы рассмешить может. А от моей игры людей только тошнит.

– А потом?

– Потом два года парни щипали меня за ляжки, оставляли грошовые чаевые и звали прогуляться после работы. И иногда, Фрэнк, я с ними ходила.