Почему распался СССР. Вспоминают руководители союзных республик - стр. 10

Империя разрушала сама себя, пораженная метастазами недееспособности, и никто лучше Горбачева не понимал масштаб наследства, которое он взялся преобразовывать. Какими бы демонстративными и настойчивым ни были премьер-министр СССР Павлов и его соратники, они не выдумывали опасность развала Союза – она на самом деле существовала. У них просто было свое понимание лечения: репрессии, ограничения, все задавить и поставить на место. События января 1991-го в Прибалтике их ничему не научили, а Горбачев умудрился сделать вид, что ничего этого не знал и не понимал. Горбачев – и это подтверждают многие – четвертого августа того года во Внуково-3, прощаясь перед отлетом в Форос со своими соратниками, которые снова и снова убеждали его, что невозможно это терпеть, что надо что-то предпринимать, что страна в опасности, реально произнес фразу: «Ну попробуйте, попробуйте». Это подтверждает Лукьянов (председатель Верховного совета СССР в марте 1990 – сентябре 1991 года. – Прим. ред.), которому трудно во всем верить, но тем не менее… Это подтверждает и логика поведения Горбачева, которую мы замечали во время новоогаревского процесса, – у него не было желания глубоко вдумываться в ту историческую задачу, которую мы решали новым договором. Горбачев бесконечно много говорил. Оставалось впечатление, что он заговаривал сам себя. Несмотря на хорошее образование, он совершенно не понимал всю губительность такого социализма, историческую ограниченность каких-либо усилий по трансформации системы в новое качество, когда находишься на пепелище, когда нарушены все кровеносные сосуды жизнедеятельности общества, государства.

Мы – сторонники Ельцина – действительно были заинтересованы в том, чтобы новоогаревский процесс закончился результативно. С сотнями десятков нюансов и компромиссов был отработан и ратифицирован текст договора о Союзе суверенных государств (ССГ). Для нас было принципиально важно пойти с нашей декларацией (о суверенитете. – Прим. ред.) в обновленный Союзный договор, как бы неся ответственность за эволюционный распад империи, за эволюционное обновление тоталитарной системы. Предпосылки для этого были. Нужно было только перестать ловчить, хитрить, маневрировать, рассчитывая на зависимость от центра, который уже мало чем управлял. Вечером 18 августа Ельцин приехал из Казахстана, где были переговоры с Назарбаевым, и составил план на следующий день по всем процедурам, по всем протокольным делам: кого берем с собой в Кремль, какие будут наши публичные действия и так далее. А 19-го страна проснулась под «Лебединое озеро».