Поцелуй тьмы - стр. 4
– Через тридцать один день, – объявила я.
– Ты что, их считаешь?
Я пожала плечами, и он рассмеялся.
– Надо думать, список подарков у тебя уже готов. Сколько он занимает? Десять страниц через один интервал? В порядке значимости?
Улыбка все еще играла на его устах – расслабленная, искренне веселая, очень редкая гостья для моего наставника. Я хотела продолжить разговор в том же шутливом тоне, но внезапно в сознании вспыхнули образы Лиссы и Кристиана. Ощущение печали и внутренней пустоты вернулось. Все, чего я могла бы пожелать, – новые наряды, айпод, да что угодно, – внезапно показалось таким банальным по сравнению с тем, чего я хотела больше всего. Господи, я и в самом деле изменилась.
– Нет, – ответила я еле слышно. – Нет никакого списка.
Он слегка наклонил голову, чтобы лучше видеть меня, и волосы скрыли его лицо. Они у него темные, наподобие моих, но все же чуть светлее. Мои иногда кажутся совсем черными. Он отбросил с лица непослушные пряди, но они тут же упали обратно.
– Не верю. Неужели ты ничего не хочешь? Скучный будет день рождения.
«Свободы», – подумала я.
Единственный дар, которого я страстно желала, – свободу, и делать выбор по своему усмотрению, и любить, кого хочу.
– Не имеет значения, – сказала я.
– Ты…
Он не договорил, потому что понял, он всегда меня понимал. Отчасти поэтому между нами и возникла некая связь, несмотря на семилетнюю разницу в возрасте. Мы влюбились друг в друга прошлой осенью, когда он стал моим инструктором. Притяжение между нами накалялось, и вскоре выяснилось, что у нас есть и другие поводы для беспокойства, кроме разницы в возрасте. После окончания Лиссой Академии мы оба должны стать ее стражами и не сможем совмещать личную жизнь с работой. Ведь она высший приоритет.
Конечно, легче сказать, чем сделать, поскольку чувства, испытываемые друг к другу, никуда не делись. У нас обоих бывали моменты слабости, моменты, заканчивающиеся запретными поцелуями или словами, которые не должны были прозвучать. После моего бегства от стригоев Дмитрий признался, что любит меня и поэтому никогда не сможет быть ни с кем другим. Тем не менее ситуация в целом не изменилась. Мы по-прежнему не могли быть вместе и потому вернулись к первоначальной манере поведения – избегать друг друга и делать вид, будто наши отношения носят исключительно профессиональный характер.
– Ты можешь отрицать сколько угодно, но я знаю, тебе холодно. Возвращайся в кампус. Я проведу тебя, – попытался он незаметно сменить тему разговора.
По правде говоря, я немного удивилась. Дмитрий редко уклонялся от обсуждения неудобных тем. Фактически он был печально известен тем, что втягивал меня в разговоры, которые я не хотела вести. Но обсуждать наши бесплодные, зародившиеся под несчастливой звездой отношения? По-видимому, сегодня он не хотел. Да. Многое определенно изменилось.