Размер шрифта
-
+

Поцелуй под дождем - стр. 10

Уже потом я поняла, что мама спасла её, накрыла своим телом, когда машина взорвалась.

А тогда просто стояла и смотрела. По щекам катились слёзы, смешиваясь с кровью из ссадины. И я даже забывала их вытирать.

– Помоги мне, – велела мама, перестав кататься по траве. От неё шёл пар, и это всё казалось каким-то ненастоящим. Как кошмарный сон. – Вера! Помоги!

Я встрепенулась от окрика и опустилась рядом на колени. Вдвоём мы потащили Любаню подальше от горящей машины, пока мама не выбилась из сил. Она вдруг скривилась, коснулась живота ладонью, а когда подняла пальцы, они блестели от крови. Это был красивый красный цвет, но очень жуткий.

Мама опустилась на траву, легла на бок, положив одну руку на Любаню, а вторую протянула мне.

– Иди сюда, – попросила она шёпотом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

Я подползла к ней и сжала протянутые пальцы. А потом легла рядом, обнимая маму и чувствуя, как моя одежда пропитывается чем-то тёплым.

– Позаботься о Любане, – прошептала она. – Слышишь, Вер?

– Слышу, – ответила я тоже шёпотом.

– Обещай, что ты позаботишься о сестре… – её голос стал еле различимым.

– Обещаю, мамочка, ты только не умирай…

Больше она ничего не говорила, мы лежали молча, а я дрожала от холода и страха. По щекам текли слёзы, которых я не замечала.

Потом чьи-то руки потянули меня в сторону, я плакала, просила оставить меня с мамой и постоянно звала её. Вокруг были люди, много людей. Они ходили, что-то говорили, что-то делали с мамой и Любаней.

Меня подняли, всё закружилось, вместе с землёй уплывая из-под ног. И я поплыла вслед за ней.

Вздрогнула и проснулась.

Самолёт ровно гудел. Справа через проход негромко переговаривались пассажиры. Моя соседка слева спала, уронив голову на шторку иллюминатора.

Это всего лишь сон.

Всё давно закончилось. Много лет назад.

Мне уже давно не снилась та страшная авария, которая унесла жизнь моей матери и сделала нас с сестрой сиротами.

В больнице мы с Любаней провели последний месяц лета. А в начале сентября нас привезли в детский дом.

Я помнила о данном маме слове. Ведь это было последним, о чём она просила перед смертью. И я не могла нарушить обещание.

Мне было всего восемь лет, но для четырёхлетней Любки я стала взрослой, той, кто может разрешить любую проблему. И приходилось решать. Потому что дети нас задирали, отбирали редкие десерты и игрушки. Там действовали правила выживания в дикой природе: или ты, или тебя.

Будь я одна, скорее всего, меня шпыняли бы все, кому не лень. Но у меня была Любаня и ответственность за неё. Я научилась драться. Очень скоро нас оставили в покое, поняв, что лучше не связываться с «этой буйнопомешанной».

Страница 10