Поцелуй негодяя - стр. 10

– Зато достаточно знаю о нем. Хотите сказать, он правильно сделал, выгнав вас на улицу посреди ночи в чужом городе?

– Нет. Но все равно, со стороны трудно судить. У нас с ним столько всего разного было.

– Все-таки вы гнете к тому, что сами виноваты.

Воронцов никогда и нигде не выступал с какими-либо заявлениями по женскому вопросу, феминизмом не интересовался и не делил женщин на категории. Бизнес-леди в собственном «лексусе» и уборщица в магазине представляли для него одно и то же: женщину с присущими только ей заморочками. Разумеется, хозяйка дорогого авто представляла больший интерес с материальной точки зрения, но одновременно давала и больше шансов на позорное поражение. Ходок имел определенные способности, но шансов на успех с птицами высокого полета никогда не имел. Воронцов не видел разных женских характеров, он видел во всех один и тот же характер с одними и теми же чертами, только в разных случаях разные особенности выпячивались или затирались, в зависимости от воспитания и прочих жизненных обстоятельств. Нынешняя нестандартная гостья вроде бы проявляла признаки врожденной жертвенности, но ночлег себе и отпрыску она все же обеспечила, без денег и в первую же ночь.

– Я не говорю, что сама во всем виновата. Только знаете, когда семья рушится, совсем невиновных среди супругов не бывает.

– Послушайте, Вера Ивановна, – начал было Воронцов.

– Извините, Сергей Михайлович, называйте меня по имени, пожалуйста. А то можно подумать, будто вы с какой старушкой разговариваете.

– Пожалуйста, мне не трудно. Давайте тогда просто на «ты», я пока тоже в старики не вышел.

– Хорошо. И мне не трудно. Вы что-то говорили?

– Так мы перешли или не перешли?

– Ой! Так… ты что-то говорил?

– Да, пытался. Вот о чем. Может, не стоит добиваться милостей у природы?

– Ты о чем?

– Сколько еще времени ты будешь звонить мужу, а он будет бросать трубку? Что за комедия положений? Я думаю, стоит к нему наведаться лично.

– Стоять под дверью два часа?

– Почему под дверью, не сидит же он в квартире круглые сутки. Чем он занимается?

– Магазин где-то держит. Но я не знаю адреса.

– Хорошо, а во сколько он вечером домой возвращается?

– Не знаю. А зачем тебе?

– Собственно, это не мне, а тебе. Под лежачий камень вода не течет. Надо ему жизнь испортить, чтобы изволил снизойти.

– А как портят жизнь? Позвонить в милицию и сообщить о бомбе у него под прилавком?

– Это незаконно. А вот закатить шумный скандал на улице перед домом, на глазах у соседей – вариант. Престижный у него домик?

– Да нет, – пожала плечами Вера. – Обыкновенный блочный дом, советский еще.