Поцелуй меня первым - стр. 18
Обычно я не помню снов и не придаю им никакого значения. Однако на сей раз передо мной прошла череда не связанных между собой образов. Некоторые из них были навеяны вполне определенным событием – вчерашним перелетом: ведь я впервые летала на самолете. По цвету он был совсем как ярко-оранжевая упаковка средства от запора. Адская толчея в зале вылета. При виде толпы мне захотелось немедленно сбежать назад в Ротерхит. На смену этому сновидению пришли другие: я брожу по магазину «Маркс и Спенсер» на Кэмден-Хай-стрит, а впереди идет мама в бежевом жакете; на веревке, привязанной к дереву, покачивается тело Тессы.
Я проснулась от пронзительного плача. Энни кормила младенца, а Мило помешивал какое-то варево в кастрюльке на походной печке.
– Уже шесть вечера, – сказала Энни и предложила поужинать.
С собой у меня был недельный запас печенья и хлеба, так что, строго говоря, я не нуждалась в еде, но все-таки приняла приглашение.
– Обычное овощное рагу, – пояснила Энни. – Ничего особенного.
И была права.
Сиденьями служили толстые низенькие чурбачки, отполированные и покрытые лаком. Их мастерила Энни и продавала туристам на рынке. Я сказала, что вряд ли туристы смогут взять их с собой в самолет: вчера я заметила, что вес провозимого багажа ограничен. «Что ж, тогда им придется оставаться в Испании», – ответила Энни, ничуть не огорчившись возможной потере значительной части клиентуры.
Мило в считаные секунды проглотил свою порцию и стал играть с деревянным шариком на веревочке: подбрасывал его кверху и снова ловил. Мне ничего не оставалось делать, как пытаться вести беседу дальше. К счастью, говорила в основном Энни. Я узнала, что она американка, родом из Коннектикута, а поездка в Испанию – подарок самой себе на сорокалетие.
Удивительно, что ей сорок лет – всего на год больше, чем исполнилось бы Тессе. Энни выглядела гораздо старше. На покрасневшей груди заметны складки, похожие на годичные кольца на спиле дерева. Когда она улыбалась, кожа вокруг глаз шла мелкими морщинками: я насчитала больше десяти, а у Тессы их было всего четыре.
Энни спросила, зачем мне ноутбук, и я рассказала, что пишу дневник. К счастью, в этот момент подбежал Мило и стал болтать о чем-то своем, а я притворилась, будто внимательно его слушаю, так что дальше продолжать разговор не пришлось.
Таким был этот день. Сейчас стемнело, кругом тихо. Я закрылась в палатке и могу наконец снять колготки. Продолжаю официальный отчет.
Адриан назначил встречу в парке Хэмпстед-Хит, на Саут-Энд-Грин. Я приехала туда и удивилась. Оказалось, я неплохо знаю этот район, хотя название площади мне ни о чем не говорило. Я стояла перед Королевской клинической больницей. Там когда-то лечили маму, а я часами торчала у окна, глядя на площадь, или заходила в «Старбакс» неподалеку. Кафе служило своего рода приемной. В нем всегда сидели бледные люди, обреченно склонившись над чашками остывшего кофе.