Поцелуй меня на закате - стр. 17
— Нина! Какие люди без охраны! А я тебя жду! — Его взгляд вспыхнул оживлением.
Глаза отчима были пронзительно-голубого цвета, настолько выразительного, что их было трудно забыть. В сочетании с брутальной внешностью и легкой небритостью они производили на женщин гипнотизирующий эффект. Даже в сорок шесть Герман Алексеевич давал фору любому красавчику.
Я покачала головой.
— Не стоит, Герман Алексеевич. Я на машине.
Он усмехнулся.
— Брось, Нина, на дорогах гололед! Какая машина с твоим везением?! Садись, подброшу!
Немного помедлив, я решила сесть в машину. В конце концов, так даже удобнее. Сразу и выясню, что ему нужно. К тому же Соня и Савелий вечером обещали за мною заехать.
Дорогущий новый автомобиль тронулся с места. Не машина, а самолет: просторный кожаный салон, мягкий джаз из колонок. Торжествующая взгляд отчима вопил о том, что он доволен произведенным на меня эффектом.
— Как тебе, а?
— Хороший автомобиль, — согласно кивнула я и отвернулась к окну.
Карпов улыбнулся и коснулся коробки передач. Машина тронулась с места.
— Зачем вы приехали?
— Элеонора сказала, что вчера ей пришлось отпустить тебя пораньше, потому что тебя чуть не сбила машина.
— Со мною все в полном порядке.
— Я рад. Но впредь будь осторожнее, пожалуйста.
Его большая ладонь легла на мое колено, и я оторопело застыла.
— Ты мне не чужая, Нина. Помни это.
— Мне кажется, вы ошибаетесь, Герман Алексеевич, — желая освободиться от его ладони, заерзала я. — С тех пор, как в моей жизни появилась дочь, мы стали чужими.
— При чем здесь дочь?! — Карпов изумленно взглянул на меня. — Ты захотела завести ребенка, ты его родила, ты с ним возишься!
Я отвернулась к окну. Мне было нечего ему сказать.
— Может, все же перестанешь упрямиться и вернешься домой, а, Нина? — не унимался Герман. — Давай сегодня поужинаем вместе? Обсудим твою работу в «Эксперте», твою дочь.
Что-то похолодело внутри.
—Мою дочь?..
— Дочь, Нина. Расскажешь мне, кто ее отец и почему он не женился на тебе. Как посмел не жениться?
— Какая разница, кто ее отец? Я родила ее для себя!
Герман нахмурился. Что-то в моем взгляде заставило его убрать руку и сосредоточиться на дороге.
— Очень большая разница, Нина. У меня были подозрения насчет Сергея, но в голове не укладывалось, что он может одновременно уложить в постель и мать, и дочь.
Грудь обожгло.
— Что значит «и мать, и дочь»?! — чувствуя, как бешено колотится сердце, хрипло переспросила я.
— А ты не знала, что твоя мать накануне катастрофы собиралась уходить к нему?
— К кому?!
— Ко всеми обожаемому Сереже Бисарову, — холодно усмехнулся он и повернул на перекрестке. — Думаешь, почему мы так сильно ссорились накануне той страшной командировки?