Поцелуй любви для недотроги, или Снегурочка в бегах - стр. 37
Весь следующий день проходит как и предыдущие – в ожидании вечера и визита Тео. Разок выхожу во двор – проведать снеговика. Тот стоит недвижимо и на мои слова никак не реагирует. Обиделся или моя магия закончилась? Ответа у меня нет. Немного постояв возле него, слегка растерянная возвращаюсь в дом. В течение дня ловлю себя на том, что самочувствие у меня какое-то не очень. Снова неприятно покалывает в груди, а обычно легкое на подъем и сильное, хоть и хрупкое на вид тело сейчас ощущается переваренной макарониной. Из-за этого я больше часа сплю после обеда, но просыпаюсь все равно какой-то вялой.
Вечером, когда приходит Тео, как всегда одетый с иголочки, выглаженный и спокойный, во мне начинает нарастать совершенно алогичное раздражение. И чем дольше я его вижу, тем сильнее и активнее что-то злое ворочается у меня в груди.
Когда Лара и Киан, по своему обыкновению, оставляют нас одних, мы выходим на улицу. Тут Тео с удивлением видит своего снежного двойника и долго ходит вокруг снеговика, поглядывая то на него, то на меня.
– Очень красиво получилось. И очень похоже, – наконец выносит вердикт.
– Спасибо, – отвечаю односложно.
– Ты сегодня не в настроении, – говорит Теодор, подходя ближе и беря в свои ладони мои пальцы. – Хочешь, можем не учиться.
– И чем будем заниматься?
– Посидим, поговорим, погуляем. Да чем хочешь, в общем-то.
– А если я хочу целоваться? – И смотрю на него выжидающе: что ответит, как среагирует?
– И вот, кстати, об этом. – Тео успокаивающе перебирает мои пальцы, и я понимаю, что сейчас он скажет что-то не очень приятное. – Это нехорошо. То, что мы с тобой делаем. В доме твоей подруги, тайно.
– Мы просто целуемся! – Пытаюсь вырвать свои руки у Тео, но он вцепился как клещ.
– В нашем обществе так не принято. Чувствую себя каким-то недостойным извращенцем…
– Чудесное признание. Мне очень приятно! Отпусти меня-я-я уже!
Вырываю, наконец, свои руки из цепких пальцев брюнета и отхожу от него на несколько шагов.
– Таша, перестань, не делай так, пожалуйста.
– Нет уж, избавь меня от выслушивания подобной оскорбительной речи.
– Да при чем здесь ТЫ? Я о себе говорю! Ты мне нравишься, Таша. – Мужчина опять хватает мои руки и вынуждает стоять рядом. – В тебе столько огня и жизни. Думаю, мы будем хорошей парой.
– Думаешь?
Он ДУМАЕТ! Не чувствует сердцем или чем-то там другим, а ДУМАЕТ! Головой! А мне достаточно лет, чтобы понимать: там, где включены мозги, сердце молчит. И так мне от подобного осознания становится плохо. Сначала накатывает волна слабости и какого-то липкого, неприятного тепла. А следом за ней тайфуном все сметает злость.