Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты - стр. 151
Она идет ко дворцу, уклоняясь от ветвей деревьев и отпихивая в сторону, катящиеся к ней яркие плоды апельсинов. Ей на самом деле хочется подобрать фрукты и убедиться в том, что они уже спелы, но ведь она сама упросила Сфайрата оставить ее, а значит нужно играть роль до конца и перестать быть милой девой.
– Госпожа! Мы просим вас!
– Умоляю!
Вэл чуть было не падает под напором девушек, бросившихся ей в ноги.
– Вы что делаете?!
Она еле освобождается от них, поворачиваясь к ним обратно. Саламандра делает шаг назад, испугавшись столь внезапной реакции. Лица служанок в слезах и искажены страданием, мольбой и страхом.
– Пожалуйста-пожалуйста, не сердитесь на нас!
– Не говорите повелителю!
Вэлиан фыркает, отступая еще дальше. Что за цирк?
– Больно нужны вы императору!
Она фыркает и идет дальше, приподнимая стелящийся по земле край юбки.
– Нет-нет-нет!
Вэл с надеждой смотрит на спасительно-прохладную тень от дворца, до которой осталось всего-ничего.
– Только не императору, только не нашему господину! Ар Рамадашен не простит нас!
Вэл смерила их внимательным взглядом, постаравшись вложить весь холод и неприятие, которые ощущала при упоминании этого ящера. Все верно. Им стоило подумать о последствиях всего произошедшего по отношению ко всем слугам этого дома.
– Я подумаю.
Некоторое время они идут, молча. Под ногами юных дев шумят камешки. Вэл следит за их тенью, отмечая, что они то и дело, что поворачиваются к друг другу.
– Мы пришли помочь вам, принять ванну, заняться волосами, подобрать наряды.
Вэл не отвечает им. Пусть поразмыслят обо всем и проникнутся осознанием, грозящих им перспектив.
– Ваша купальня уже ждет вас!
Из ее покоев тянет розами. Не тем насыщенно одуряющим запахом что стоит в конце лета, а первым, когда растения только-только начинают отдавать цвет.
– Ступайте.
– Но госпожа! Мы должны сопроводить вас!
Вэл бросает выразительный взгляд в их сторону, останавливаясь на пустынной мансарде. За всю свою недолгую прогулку, она так и не встретила никого.
– Я сказала: ступайте! Пусть ваш ага[1] пришлет ко мне других девушек. Сами объясните ему, чем вдруг не угодили мне.
Вэл раздевается, снимая с плеч и отбрасывая в сторону летящую накидку. Она думала, что на улице было невыносимо, а нет! Девушки ударились в слезы, запричитали, стали ползать за ней по комнате. Мерзкое ощущение. Разве к этому можно привыкнуть?
– Госпожа! Госпожа! Госпожа!
У нее разболится голова от их звонких голосов и непривычного говора.
– Моя ванная остынет пока я вожусь с вами и выслушиваю ваш скулеж!
Ей хочется топнуть ногой, но она видит, что это не поможет. Топот ног – это не так страшно, как ожидание куда более серьезных наказаний. Вэл гонит и те, и другие мысли прочь. От одних становится мерзко, а от других смешно. Разве можно спокойно представлять, как она красная от злости семенит ногами и требует чего-то? Нет! Нет-нет-нет!