Поцелуй для спящей принцессы - стр. 21
Дару много о чем хотелось подумать. Еще бы, – пожалуй, впервые за месяц он наконец почувствовал себя в безопасности. В безопасности ему обычно хорошо думается. Зато при слишком стремительных событиях голова отключается мгновенно.
Но увы.
Безопасность оказалась настолько притягательной, что он уснул самым невинным, пролетающим за одно мгновение без всяких картинок сном… Давно он не спал так чудесно. Разве что, может, в далеком-далеком детстве.
А проснулся резко, в одно мгновение. Как будто кто-то сверху, не скупясь на ехидство, шепнул, что Дар пришел сюда не спать, а по кое-каким другим делам, более великим. А каким – не уточняется.
Вода была ледянющая, как в их Северном море. Дар натянул любезно предложенный комплект одежды, надеясь, что тот поможет ему согреться. Но тело все равно мгновенно покрылось мурашками.
И да, Ниил Дара не дождался – коридор пустовал. Обнимая себя за туловище, Дар отправился на поиски своего временного жилища самостоятельно.
Лестницу приметил сразу же.
Спустился.
А дальше было сложнее …
Первый этаж.
Первая дверь.
Направо, кажется, но это ведь с какой стороны посмотреть. Правое очень легко меняется на левое, а левое на правое. Стоит только взглянуть на проблему с другой стороны – и пожалуйста, все, во что ты верил, вдруг становится подлой ложью.
Правое-левое, левое-правое.
Но левая (если смотреть со стороны входа в дворец) дверь с пыльной золотой табличкой была приоткрытой, тогда как правая – наглухо захлопнутой. И Дар, не решаясь дергать ручку и портить фейское имущество, решил сначала пойти по легкому пути и заглянул в комнату, располагающуюся слева. То есть справа, если смотреть с противоположной стороны коридора.
Внутри все было невнятно-розовое, местами глазированное, как пряник, который Дар видел единственный раз в своей жизни, а потому и запомнил. Разве в этом девчачьем великолепии может жить такая строгая фея? Или любовь к розовому цвету – одна из тайных слабостей Риччи?..
Принц сделал шаг внутрь, развернулся, чтобы лучше разглядеть место, в которое попал, – и наконец-то понял, что это была не его новая комната. И не старая фейская.
Это вообще, похоже, была комната, в которой Дар если и мог оказаться, то еще очень нескоро. И после в высшей степени щедрого одобрения Ричиэллы.
На кровати, в окружении простыней-подушек-одеял-и-снова-подушек возлежала она – та, ради которой все это было создано, та, благодаря кому Дар совсем недавно обрел крышу над головой, та, которую он, в общем-то, может однажды спасти.
Дар узнал ее сразу.
Сложно было не узнать ее после стольких прослушанных баллад и легенд. Впрочем, ни одно из этих проявлений творчества, сколько бы талантливым ни был его создатель, не смогло отразить в полной мере то, насколько всё-таки невероятно прекрасной она оказалась.