Поцелуев мост - стр. 9
Никто в своём уме не станет сохнуть по почти виртуальному Крису Хемсворту, Бредли Купперу и даже Джорджу Клуни. И я бы не стала. Но влюбилась бы точно. На неделю, да.
Потом мы сидели на длинных, деревянных, стилизованных лавках, за столиком в тени раскидистого дерева. Поглощали куриные крылышки барбекю, луковые кольца, кальмаров в кляре, гренки, щедро усыпанные чесноком и сыром, пили красный эль. Одним словом, меньше всего на свете наше времяпровождение походило на свидание.
Одни Федосовы шуточки, про коня, которого он то привязывал, то отвязывал, то громогласно заявлял, что сходит «отольёт», чего стоили. Впрочем, я не отставала. С аппетитом поглощала гренки, крылья с острым соусом, объявляла, что эль «пипец какой мочегонный».
Не то, чтобы я часто ходила на свидания, и все они проходили в изысканных интерьерах, исключительно с мужчинами с безупречными манерами, но на свиданиях я не лопала остатки раздавленного чеснока с сыром, собирая его со дна тарелки откусанной гренкой.
– А ты прикольная, – вдруг заявил Федос, стирая пальцем с уголка моих губ остатки соуса.
Видимо, чтобы ввести меня в окончательный ступор, он спокойно этот палец лизнул и сказал:
– Илва, давай поженимся, а?
– Как это? – опешила я.
Нет, значения слов я отлично знала, отчётливо понимала, что они значат, но ко мне, Федосу и всей ситуации в целом это никакого отношения иметь не могло.
– Во дворце бракосочетания, конечно, – кивнул Федос.
– Зачем? – спросила я.
Тем временем протянула руку в бокалу Федоса. Взяла, с подозрением понюхала, отхлебнула, расплямкала по небу – обычный эль, более горький, чем у меня, но точно не крепкий алкоголь.
– Ты прикольная, вон какая! – доходчиво объяснили мне. – Давай. Мы хорошо жить будем! Весело! – заржал, как лихой будённовский конь Федос.
– Слушай, – я уставилась на Федоса. – Ты же женат! Точно-точно, я помню – ты женат!
Женился Федос года в двадцать два, я даже смутно помнила его жену – высокую, худую, рыжую. Говорили, она подиумная модель, но толком я вспомнить не могла. Может, и не модель, а может, и не высокая и худая. Какая-то жена была точно.
– То не считается, – безапелляционно заявил он. – Мы не расписывались с Нелькой и давно разбежались. Или ты не про неё?
– Про неё, наверное, – пожала я плечами, храбро отпив из бокала Федоса.
– Ты мне, между прочим, обещала выйти за меня! Вспомни! – завопил Федос, заставив остальных посетителей летней веранды обернуться на нас. – Сказала, что если я не женюсь к тридцати годам, ты выйдешь за меня. Обещала ухаживать за мной, кашу по утрам варить, потому что у стареньких зубов нет. Вот! Поехали подавать заявление. Исполняй, давай!