Поцелуев мост - стр. 37
– Объясни, Елена, что все это значит? Ты опять вернулась к Игорю? А говорили, будто живешь за границей! Опять обман, кругом обман!
Официант между тем принес нам поднос с бутербродами и новой бутылкой шампанского, разлил нам с Ольгой по бокалам.
Я взяла свой бокал и произнесла тост:
– Предлагаю, Оля, выпить за новый этап нашей жизни. Теперь нам с тобой делить нечего. Мы обе немолодые одинокие женщины.
Однако успокоить Ольгу оказалось непросто. Она перебила меня:
– Нет. Ты скажи… По какому праву ты чувствуешь себя хозяйкой в этой галерее? Почему Игорь…
Гомерический хохот разразил меня. Я согнулась, обхватила голову руками и продолжала хохотать.
– Ты еще смеешь надо мною насмехаться. Нехорошо потешаться над больным человеком…
Я взяла себя в руки и прекратила смеяться.
– Оля, я и есть хозяйка галереи, а Игорь здесь совершенно ни при чем.
– Ты – хозяйка? Как? С каких пор? Почему Денис и Галя молчали? Я была уверена, что Игорь расширяет бизнес…
Я вкратце поведала старой сопернице свою историю, бегло обрисозала события последних лет.
– И ты не встречаешься больше с Игорем?
– Много воды утекло с тех пор, как мы с ним расстались. Ты, наверное, слышала о моей тяжелой болезни. Потом я уехала, лечилась, несколько лет была женой другого человека и, как я тебе сказала, сейчас – вдова.
– Вдова. Ну конечно, вдова! Тогда все понятно. Мне ли не знать его двурушническую натуру. А Вероника знает, что ты вдова?
Ольга вложила столько яда в это слово, что оно прозвучало в ее устах как «путана».
– Оля, не надо так нервничать. Выпей шампанского. Очень вкусный разлив, молдавский.
Ольга отпила шампанского, потом, достав из сумочки сигареты и зажигалку, прикурила. О! Что-то новенькое. Прежде вредные привычки за ней не водились. Сделав несколько затяжек и окутав себя клубами выпущенного легкими дыма, она слегка успокоилась.
– Лена, ты можешь мне поклясться, что между тобой и Игорем ничего сейчас нет?
Я не видела смысла в клятвах, мы же не дети. Но между мною и Игорем так давно все закончилось… Поэтому я сказала:
– Да. Памятью мамы.
Ольга издала протяжный стон облегчения. Мне даже стало жаль ее. Столько лет ненавидеть меня, ревновать, накручивать бог знает что… Сейчас она не знала, что и сказать:
– Признаюсь, Лена, честно. Для меня не важно, что сейчас Игорь с другой женщиной. Но твоего присутствия рядом с ним… еще раз я бы не пережила.
– Его и нет.
Вдруг Ольга, издав подобие боевого клича, выворотила себя из кресла и метнулась в угол. На крюке за шкафом висела забытая Игорем куртка-плащовка. В таких ходили многие мужчины, и опасения у меня не возникло. Но Ольга сорвала куртку с крючка и стала ощупывать петельную вешалку у ворота. Она побледнела так, что я испугалась. Десять лет назад Ольга потеряла сознание и перенесла гипертонический криз с госпитализацией. Но сейчас лишь опустилась в кресло и заплакала, приговаривая сквозь слезы: