Побег на Кубу - стр. 20
Руки Кирилла ложатся мне на плечи, ласково проводят по рукам, а губы снова тянутся к моим губам. Между поцелуями он шепчет:
- Ничего не бойся.
Разворачивает меня к себе спиной, расстегивает лифчик, который отпускает к моим ногам, потом снова разворачивает меня к себе. Я же не знаю, как себя вести. Теряюсь.
Мужчина улыбается:
- Не хочешь мне помочь раздеться?
Я замираю. Страшно выглядеть неопытной и неуклюжей.
- Ладно, я сам.
Он расстегивает несколько пуговиц на рубашке и, быстро сняв ее через голову, отбрасывает вещь в сторону. Потом снимает брюки. Остается в плавках, которые обтягивают внушительный бугор.
Затем он снова льнет к моим губам и уже смело хозяйничает языком у меня во рту. Сладкая истома между ног превращается в желание того, чтобы там до меня дотронулись. Он прижимается ко мне сильнее, и я растворяюсь в этих ощущениях. Голова пьяно кружится. Затем он чуть отстраняет меня и его ладони накрывают мою грудь. Мне хочется захныкать от дискомфорта между ног. У меня такое чувство, что мне чего-то не хватает. Кирилл ладонями ведет по моим ребрам, спускаясь под трусики купальника, а сам дует на мои соски, которые обираются в камушки. Грудь начинает ныть также, как промежность. Где кстати мокро, очень мокро.
- Танюш, я сниму их?
Не дожидаясь моего ответа, мужчина стягивает трусики. И я остаюсь перед ним обнаженной. Первое желание – прикрыться. Но так за собственными страхами никогда не стать взрослой. А мне хочется ею стать. Сейчас этого хочется нестерпимо.
Кирилл отворачивается к кровати, вытягивает из стопки простынь и накидывает ее поверх, сбрасывая остальное белье.
Затем возвращается ко мне, снова обнимает и целует, подталкивая к постели, бережно укладывает меня на белоснежную ткань. Сам устраивается рядом. На нем остаются плавки. И это единственное, что нас разделяет. Не разрывая наших губ, скользит рукой по моему телу, снова по груди, после по животу и накрывает лобок. Там я побрилась, чтобы светлые волоски не торчали из-под купальника. Мои чувства раздваиваются – хочется сжаться и не пустить его туда, но одновременно хочется ласки. Такой порочной, но до того приятной. И да, я делаю так иногда, ласкаю себя. Но то ли я не умею сделать так, как нужно, то ли так устроена, что это должен делать кто-то другой, но каждый раз после таких ласк я словно сделала что-то неправильно.
Сейчас чуть шершавые подушечки мужских пальцев скользят по коже, спускаясь все ниже, раздвигая половые губы, и Кирилл средним пальцем надавливает на бугорок, потом скользит по смазке к узенькой дырочке, которая источает влагу. В тот момент, когда он надавливает на клитор, у меня поджимаются пальчики на ногах, я сгибаю в коленях и развожу в сторону ноги, приглашая его продолжать. Одно его движение, и мне до того сладко, что кажется, что даже кровь в венах замерла. Я тяжело дышу и чувствую, что покрываюсь испариной. А он целует меня в шею и начинает двигать пальцами все активнее. Мне и хорошо, и плохо. Мои стоны вырываются из горла против моей воли. Не думала, что я такая слабая. Я вожу пальцами по его спине, стараясь не поцарапать. Он тоже вспотел. В какой-то миг указательный палец скользит внутрь меня, растягивая стеночки. Кирилл уже двигает пальцами внутри меня и куда-то надавливает так, что выгибаюсь дугой, сама начиная покачивать бедрами.